Мое детство совсем без радости:
Я не помню ни мать, ни отца.
Как болело сердце от зависти(!),
Видя ласку чужого отца.
Когда дети отцов обнимали,
Я же столб обнимал средь избы...
Дядя с тетей не понимали,
Что, смеясь, я не видел ни зги.
Слезы градом лились не от смеха-
Оттого, что скопились внутри,
Не истратил я их на утехи,
А теперь прорвались, потекли.
И душа рвалась и рыдала
От тоски и сиротской судьбы:
Нашу семью она раскидала -
И меня, и четыре сестры.
Разобрали нас дяди и тети,
Развезли по обширной земле:
Сахалин и Каган. Те ж заботы -
Не всегда были сыты, в нужде.
Кочевали от тети к тете,
Но нигде не согрелась душа..
С малых лет забывались в работе -
Так и жизнь потихоньку шла.
Самым светлым в моей детской жизни
Была бабушка - мамина мать.
Овдовев с шестерыми осталась,
И умела всех нас понимать.
Не согнулась, жила достойно,
И работала за четверых:
За себя и за мужа покойного,
За детей и за внуков своих.
Была строгой, но справедливой,
Не давала поблажки ни в чем,
Научила быть терпеливым -
В жизни все пригодилось потом.
Без отца - годовалым дитятей,
Может в пять - схоронили мать.
И отца ни папой, ни тятей
Не успел я никак назвать.
И не знаю: где он родился,
Где схоронен и где его мать.
Только знал и всю жизнь гордился -
Хорошо мог железо ковать.
Кузнецами были и деды.
Мастерством своим славились все.
Говорят - добывали хлебы:
В жаркой кузне - не в полосе.
А о матери только и знаю:
Была с черной, волнистой косой.
Я не помню тебя, родная,
Нет и карточки никакой.
Знаю - трудно жилось тебе с нами -
Жестоко расправлялась судьба,
Исколечилась ты молодая,
А потом и совсем ушла.
Становлюсь я с годами старше,
Но душа продолжает стонать -
Не насытилась нежностью раньше
Было некому приласкать.
А теперь я - зрелый мужчина:
Есть семья: жена, дети свои,
В очаге горит жарко лучина,
Сохранят его внуки мои.
Апрель 1985 год.
Алтайский край.