как было бы ловко называть всё одним именем,
и на бумаге, понимая, что это бред,
без пробелов печатать стихотворения;
секрет на троих - уже не секрет.
и знать остатками ясного разума,
что у него раздвоение личности,
а я курю, помаду размазывая,
по фильтрам из вечности и бесконечности
ночи. сумраки. сны. кровати.
одеяло в ноги не помещается,
я бы боли похотью замещала
но расти приходится - себе обязана.
а ты? с одним именем, невесомый,
несуществующий даже, покуда я здесь,
в кресле из сна и ошибок молодости
костями собакам трясёшь на весть:
»какое дело! какие дела!
какое прекрасное юное тело!»
Получилось-таки, или так и не смогла,
себя в первых рядах утопающих спасая
да и как могут быть дела?
жива
не равнодушна
не ослепла пока, хоть и зрение затуманено
выросла изрядно. боли перенесла
да так и ношу их. пока не раскаялась
но уже скоро придёт этот срок
и я на пороге чужом застыну
он видел. я делала. спал потолок.
меня там
Уже за всё простили