Под впечатлением от побега в Грузию и просмотра фильма "Георгий Саакадзе" КГ неожиданно вздумал внести свою лепту в воспевании Кавказа и набросал первые намётки поэмы "Кавказ". О чём он, собственно, хотел сказать в поэме, КГ и сам толком не знал. Ему, правда, виделся Георгий Саакадзе, герой Грузии, а также печальная судьба его сына-заложника, убитого турецким султаном…
17 лет
Вот скачет всадник одинокий
В степи безмолвной и пустой,
Он скачет с вестию жестокой,
О том, что враг идёт войной.
О том, что войско падишаха
Аулы грабит, города,
И что народ в борьбе ни шагу
Назад не ступит никогда.
Он скачет ночью, скачет утром,
Уж степь осталась позади,
И вот он видит ранним утром
Родные горы впереди.
И конь, почуяв запах милый,
Уже не мчится, а летит,
Седок же шепчет: "Ну, родимый!
Вперёд! Там Грузия лежит!"
Народ дорогу уступает,
Горячий конь летит стрелой,
И вот на царский двор въезжает
Седок с поникшей головой.
"Откуда ты?!" – нетерпеливо
Спросил его грузинский царь,
Входя на двор;
Его осанка горделива,
Сверкает царский юный взор.
"Беда, - сказал гонец со вздохом, -
Несметно войско у врага…
Я расскажу тебе о многом…
Но мне воды бы два глотка…"
О чём рассказал "седок" царю после "двух глотков воды" - мы так никогда и не узнаем, ибо КГочень скоро охладел к "эпическому" произведению, на которое у него не хватало ни таланта, ни усидчивости. Начитавшись Пушкина и Лермонтова, сам побывав на Кавказе, Данила хотел внести своё слово в воспевание Кавказа, который он искренне любил.