Как-то на «Николу» в майской тишине
В Мамонтову пустынь поспешилось мне,
Опоздав ко всенощной, торопилась я.
Нерадива, отче, шла раба Твоя.
В те поры дорога – щебёночный настил,
Вдоль неё тропинку кто-то проторил.
Узенькою змейкой тропка в храм вела.
Солнце золотило церкви купола.
Вдруг смотрю – навстречу шавочка бежит
У собаки этой очень странный вид:
Низенькая, жёлтая, жёлтые глаза
Злобою сверкали, видно ждёт гроза.
Толь уступит место, толь услышу лай?
Мы сближались быстро, думай, не зевай…
Подошла, ан, голову тянет укусить –
Сзади за лодыжку больно ухватить –
Я давай вертеться, спину заслоняя.
К ней стою всё передом – не куснуть меня
Обе с нею крутимся, взгляд не отвожу…
Вот тебе и служба… вся уже дрожу.
Тут подсказка, видно послана с небес:
- Ты крести скотинку, может, это бес?!
Я крещу перстами псину, осмелев,
Страх свой изгоняю, это всё ж не лев.
Именем Иисуса, Духа и Отца
Тут и пригвоздила к месту наглеца.
Пёс – не пёс, а кто же? – весь к земле пришит,
Только морду тянет и, хрипя, дрожит…
Миновав исчадье, ускоряю шаг,
Обернусь – собака замерла, вот – враг!
Сколько ни смотрела – всё она стоит
И с бессильной злобой мне во след глядит.
Я скорей к священнику – исповедать грех.
Да о силе крестной рассказать при всех.