В больничном коридоре на каталке
лежит старуха, бледная, худая,
в пальто, платке, укрыта одеялом,
нос заострён, недвижна… По всему,
она мертва… И я слежу за тем,
как повезли её по коридору,
потом зачем-то привезли обратно.
С тревогою гляжу я на лицо,
на руки, что покоятся безвольно.
Да кто она мне? Кто я ей? Зачем
я так внимательно слежу за нею?
Зачем надеюсь: может, шевельнётся?
И вдруг – о чудо! – тощая рука
платок поправила – и вновь застыла.
Какая радость! Всё-таки жива!