Вспороть бы себе грудь, вытащить неспокойное сердце,
Не чувствовать чтобы твоего голоса – горечь горчицы и перца.
Оглохнуть! Громким хлопком, как пакетик от сока, лопнуть его,
И по беззвучно танцующим губам не слышать больше ничего.
Не слышать. Не дышать твоим сигаретным дымом жестоким.
В раз позабыть эти поцелуи, шершавые небритые щеки…
И карий цвет глаз, на который я падка, поверь мне, у многих!
(*шепотом добавлю* - «Но самые теплые – у тебя…»)
Ты пьешь пиво - а я любимый черный кофе.
Слушаю тебя вроде, а может и просто ловлю твои вздохи,
Ты рассказываешь что-то наверняка важное,
И строчки твои в уши мне так ровно, стройно и сглажено…
А я наблюдаю за твоими губами, пропуская все мимо ушей,
С каждой секундой мир вокруг уходит в сон, становится нежней,
Ты ловишь мой взгляд, я его снова отвожу в сторону,
Этот мир для меня уже не только мой, а ровно разделен поровну…
Мне бы оттолкнуть тебя! Подальше! Крикнуть: «Не пиши мне больше!»,
Ведь я - вышедший из строя, стертый болью, поршень…
Нам вместе нельзя. Это невыносимая борьба меня со мной.
Мне ведь, правда, не интересно, кто там на последней минуте забил угловой…
Мне бы сейчас быть твоей тонкой стройной сигаретой kent,
И лишь бы длился вечно этот невыносимо сладкий момент…