Сколько можно кормить эту серую птицу удачи,
Жизнь и смерть то и дело раскачивая на весах?
Ты возьмешь эту боль на себя, но отнюдь не заплачешь,
Даже будешь смотреть в лица шлюхам и подлецам.
Сколько можно любить тех, кого бы пора ненавидеть,
Внемлить каждой их лжи, чтобы снова рыдать по ночам?
А потом, просыпаясь, смотреть как в разрушенном мире
Пир во время чумы прерывает то пепел, то чад.
Сколько можно играть на трубе погребальные ноты?
Трубачи не в чете здесь давно. Им теперь грош - цена.
Нам пол жизни дано, чтоб добраться до зыбкой свободы.
И ещё сотня лет, чтоб её запустить с молотка.
Сколько можно кормить беспощадную волчию стаю,
Ожидая, что хищники станут покорны рукам?
Ты возьмешь эту боль на себя, но никто не узнает.
Твоё имя обрывками фраз растворится в веках.