Встречал невестку, тёщу и куму,
кивал, лицо сводило от улыбки…
У скатерти он дёргал бахрому
и делал вид, что пьян, не вяжет лыка:
из разговора часто выпадал,
плутал босой, как в старости писатель –
всё, впрочем, за столом. Куда, куда,
куда уйдёшь?! Вернут. Назад усадят…
А в детстве запрещали трогать скатерть,
косички заплетать из бахромы…
Он ел блины и знал: тоска накатит,
и вспоминал, как он, как я, как мы…
И становился временно счастливым,
и тост произносился невпопад.
Коньяк
пах мокрым дубом, черносливом,
весной,
виной,
отсутствием преград.
28 февраля 2012