Сегодня я в реке под перекатом,
В теснине гор, укутанных тайгой,
Поймал на старую блесёнку, типа «Атом»,
Ленка, которого здесь все зовут майгой.
Майга, ускуч – сибирская форель.
Весь в искрах солнца, крапинках и рисках.
Любая, из великих, акварель,
Не передаст натуру даже близко!
И каждый раз, любуясь совершенством,
Его пропорций, линий и цветов,
Я вспоминаю в детстве деревенском
Гольянов бойких – первый мой улов.
Как они схожи! Форма и окрас…
И был бы компромисс в этом вопросе,
Если ленка уменьшить в десять раз,
Или гольяна увеличить до лосося.
Я помню речку в балке за деревней
С названьем скромным Боровской Ручей.
Там омут был в тени берёзы древней,
С водою зуболомной от ключей.
Туда мы бегали, босая детвора,
С прутами удилищ из дикоросов,
Где вместо лески – нить из фельдикоса,
И наплав из гусиного пера.
Порою, слушая пресыщенных нытьё,
Я вспоминаю те, сороковые,
И три крючка, что выменял впервые,
У коробейника на старое тряпьё.
В том омуте, в прогретой его части,
Шныряли стайки рыбок небольших.
С азартом пробуждающейся страсти,
За ними наблюдали мы в тиши.
С какою жадностью набрасывались валом
Они на хлебный мякиш на крючке!
И солнце золотинками сверкало,
На каждом этом маленьком бочке.
Тут не зевай! Короткая подсечка,
И вот уже мой пыл вознаграждён!
Очередной гольян из этой речки,
Переселялся прямо в мой бидон.
Когда ж я приходил под вечер с речки,
Неся улов с сияющим лицом,
Их бабка запекала в русской печке,
Залив сметаной деревенской и яйцом.
Я «уплетал» их, гордый от сознанья,
Своей полезности, и от того, что дед
Мне говорил: «добытчик», в назиданье,
Подогревая страсть на много лет.
С тех пор я много разных рыб ловил.
За тридевять земель и по соседству,
Но до сих пор я помню, не забыл,
Тех маленьких гольянов – рыбу детства.