На краю Вселенской бесконечности
(говорят, у бесконечности есть край)
по стезе, хранимой Богом Млечности,
шёл маршрутный голубой трамвай.
Без кондуктора кружил, без остановок,
управляемый откуда-то извне,
износился он в пути, а путь был долог
в никуда из ниоткуда, как во сне.
И меняясь, в нём шумели пассажиры,
тех, что зайцами цеплялись на ходу,
принимал трамвай, иных – в поток эфирный
отправлял. Придёт пора, и я сойду.