Под небом столицы империи, павшей так рано,
Как былого величия след, совершенно зимы серебро.
Вы полны горькой мудростью, величавая Анна,
До поры утаив ее, словно жар-птицы перо.
На просторах Москвы так естественна чувств лавина,
Да блаженна-цветаста Москва запетляла Ела-бугой,
Ворон мертвой водой окропит Вас, Марина,
А затем ясный сокол – живою водой.
В древней Волге заря так отчаянно золотолика,
Только ночи прерывисто шепчут о круге судьбы,
Вторя Вашим словам вечных гимнов любви, Вероника,
Заключив ее в муки и радости женской мольбы.
Как ветрами листва разлетается, в этом есть тайна,
Так различны снега на Камчатке, в Сибири, Москве,
Одинокой звездой Вы над ними витали, Татьяна,
Растворяясь снегами с весною в листве…
Так в словах вы остались, и звучат они славно,
А в начале тех слов – печаль Ярославны.