Нику «Рики» Папшеву.
Эта любовь не достигнет тебя,
Но теряя себя, я любить продолжаю.
Ещё раз этими руками обнять хочу
Тебя, чтобы больше никогда не отпускать.
Камуи Гакт
I
Если умру – ты себя не вини,
Мне это будет больно.
Струи текут, растворяя огни,
Мчатся машины стройно.
Струи текут, текут по щекам,
Плачут глазами окон.
Ночь-то и раньше была мой храм,
Ты теперь стал в нём богом.
Чёрный, как космос, бездонный взгляд –
Кто я перед тобою?
Красные бусины жарко горят
В гроздьях над головою.
Сколько ещё мне нести свой крест?
Сколько стучаться в двери?
Только коснуться края одежд –
Будет ли мне по вере?
Ты мне прости, что держал под дождём,
Пил каждый миг чудесный…
Струи текли холодным огнём,
Золотом бесполезным.
Страшно и вымолвить: буду один,
Он обо мне не помнит…
Красные капли спелых рябин
Падают мне в ладони.
Сентябрь 2006
II
Целый вечер стоять на ветру,
Есть глазами унылую даль.
Каждый камень со мной на посту,
Если так же кого-нибудь ждал.
Целый вечер мучительно жаль,
Снова город захвачен грозой.
Блещет молний дамасская сталь,
Тучи пенятся над головой.
В переулках почти ни души,
За спиной настороженный дом.
Встрепенётся, заслышав грозу,
Хлопнет ставней – подбитым крылом.
Ты прости, ненадёжная твердь,
Ты прости, неспокойный приют.
Нам обоим с тобой не взлететь,
Хотя молнии в небо зовут.
Час за часом горячая соль
На ветру превращается в лёд.
В свете молний застывшая боль
До последнего верит и ждёт.
III
Мои глаза предают меня –
Снова ищут тебя в толпе.
Мой мозг опять предаёт меня
Мыслями: как ты и где?
Руки мои предают меня –
Вспоминают руки твои.
Губы мои предают меня –
Шепчут бред о любви.
Сердце моё предаёт меня –
Упрямое, ждёт чудес.
Всё тобой, как врагом, завербовано,
Один я, один против всех…
Декабрь
IV
Не по лестнице в небо, конечно – ещё не хватало,
А за разумом, что, как царевна драконом, пленён.
Только каждая встреча опять повергает в начало,
Я разбит, словно армия натиском вражьих племён.
И опять исступлённые клятвы: забуду, забуду…
Иль навеки останься, иль, так же навеки, уйди –
И предательство рук, не желающих выпустить чудо,
И готовый сорваться мучительный стон: пощади!
Что же это такое – безумно кричащее,
Как рука, до асфальта растопившая лёд,
Как аккорды, которые подряд не сыграешь,
Как смс, которая никогда не дойдёт?
И каким же проклятьем ещё будет путь мой отмечен,
Или это – последнее, только б его пережить?
И какого же цвета луна озарила ту встречу,
Что теперь я уже и не надеюсь забыть?
Душу – дьяволу, богу? – не жалко! – за эти объятья,
За одну только ночь – оценю её в тысячу лет…
Будь ты проклят, пожалуй – но самым сладчайшим проклятьем,
В полной мере за этот тобой в сердце выжженный след.
V
Вот бывает тоска – хоть на стену лезь,
С ликантропами вой ночами.
Каждый должен, знаю, нести свой крест,
Только что у меня за плечами?
За какое же золото и кому
Ты продашь этот бархат чёрный?
Дьявол душу поймал так уже не одну,
И мою вот не счёл зазорным.
Вот сбежать бы – не знать самому, куда,
Вот бы сердце в починку вынуть.
Вот бы эту любовь, как дитя греха,
Удавить иль кому подкинуть.
Передать бы её – вот ему, ему!
Кто сейчас твой стажёр в постели?
Голос справа: не много ли одному?
А кому в самый раз – не мне ли?
Что жалеть мне его – да пускай, пускай!
Пусть покорчится, пусть повоет!
Не тебя, а меня убедит пускай,
Что хоть ногтя твоего стоит!
Пусть моими глазами посмотрит, пусть,
Пусть пождёт моим ожиданьем.
Пусть поищет сравненья для этих чувств,
Если не был поэтом – станет.
Ну а как ещё с тем, кто забрал моё всё,
И что делать с этим – не знает?
Он достоин худшей кары из всех –
Той любви, что во мне пылает.
Свою чашу – сжигающий яд – ему
Я с глумливым вручу поклоном –
И сумеет ли так же ночную тьму
Не тревожить единым стоном?
И глотать с тобой рядом слова любви,
Обдирая до мяса горло,
Слушать голос твой, смех твой… прости, прости!
Если б память твой облик стёрла…
Если б дал мне свободу рай или ад –
Милосерднейший дар забвенья…
Только держит, держит меня твой взгляд –
И от взлёта, и от паденья.