Нику «Рики» Папшеву
И для чего – эту книгу штудирую,
Щёлкаю то, что под катом спрятано?
Что я плебейски накомментирую
На эту жизнь, мне непонятную?
Кто сейчас рядом – те же и новые,
Пёстрые прозвища, пёстрые волосы.
Пиво, пельмени, открытая форточка,
Струны и подвиги пьяного голоса.
Те же циничные, вселенски печальные,
И мрачные, и странные, и очень сложные,
Талантливые, неординарные,
Гордые собой – до невозможного.
Сколько рассказано, пройдено, пропито,
Это друзья! Это слово священное!
С кем вместе бились – и там-то, и столько-то –
С хворью простудною али похмельною.
Новые лица – а ты ведь запомнишь их,
При новой встрече – как сто лет не виделись.
В спорах о жизни не переспоришь их,
Эти птенцы не вчера на свет вывелись!
Общему вашему, вашей вот сложности
На слово доброе не поскупился ты.
Мне одному ты не дал и возможности
Знать – что за друг из меня получился бы.
Что я – в инвизе таком окончательном?
Может быть, купол на мне отражающий?
Ты мне ответь – буду очень признателен,
Впрочем, и честность твою уже знаю же.
Выскользнешь, вывернешь, шуткой отшутишься.
Просто оставишь вопрос без внимания.
Я понимаю – разве опустишься?
Впрочем, толку-то… от понимания…