Не пришлось у огня согреться – жар ожога храню в горсти.
Не жалею ни рук, ни сердца, но не в силах тебя спасти.
Ты прости, луч иллюзий блеклых не подъемлю как бранный меч,
Вырывая тебя у пекла, от остуды не уберечь.
От того плутовского рая, где гордыни вульгарный блеск
Вдохновенно перевирает незатейливый арабеск
Вязи чаяний и отчаянь, несказанности, голосов,
И не нас окликавших чаек под пульсацией парусов...
Нам уже не бывать безгрешней, даже вдоволь набрав просфор...
Ты прости, что былую нежность отмету как ненужный сор,
Что никак не смогу иначе – я не выживу с ней в груди.
Ты прости, что не стала плачем лёд души твоей бередить.
Мне ещё в пику злым химерам ненасытный стреножить страх
И дыханье озябшей веры воскрешать на семи ветрах,
Мне ещё на семи излуках отмываться от пришлых бед.
Ты прости, что разжала руки, отдавая тебя тебе.