Зима такой жестокою была,
что даже зиньки* дружно улетели.
Казалось, не закончится пора
чудовищной Владычицы Метели.
Трещали камни, душу изводя
ночами одинокими… до стона!
Но кровь, живыми руслами бродя,
журчала: «Буду греть я ваши лона,
хотя сей серебристый белый пух
на грудь спешит, прискорбья украшая…
Расплавлю я могильный ваш испуг
в пыланье снега и в кипенье мая.
Молите половодья! Унесёт
все ваши полуаббревиатуры,
лолиту, бегемота, с дёгтем мёд,
непониманье собственной натуры,
которая то плачет, то грозит,
то лижет стопы, то грызёт вам горло.
Пытает вас зима… Вокруг – лилит
полно. А ева… раздробила створы
из рая в отдалённый уголок
Пространства, где всего для всех в избытке…
О, если бы хотя бы кто-то смог
избавить землю от искусной пытки!».
Грехов и счастья полон наш эдем.
Пусть бога нет. Пусть есть. Придёт когда-то.
Земля зимой – святейшая из тем.
А я, клянусь, ни в чём не виновата:
любила так, что разлюбить нет сил;
кормила птиц, что молча каменели.
И Воробей Весну провозгласил –
и, воя, скрылись хищницы-метели.
07.03.12 г.
* зиньки – синички (нар.). См. Толковый словарь Владимира Даля
Фото из Интернета
http://club.foto.ru/gallery/images/photo/2007/01/26/780975.jpg