Балет в 3-х актах, 6-ти картинах с прологом и эпилогом
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Ленин, Сталин, Троцкий, Крупская, Мария Ильинична Ульянова, Дзержинский, Менжинский, Инесса Арманд и ее дети, Женский кордебалет (любовницы Берии, зэчки, воспитанницы колонии Макаренко, смолянки, пейзанки и горянки), Мужской кордебалет (солдаты, матросы, красногвардейцы, нэпманы, люмпены, кулаки, ходоки, зэки), кружковцы и кружковки, физкультурники и физкультурницы, бойцы и командиры Красной армии.
Действие охватывает период от начала XX в. в царской России до предвоенных репрессий и парадов в СССР.
ПРОЛОГ
Картина первая. С.-Петербург, Конспиративная квартира.
Идет заседание подпольного рабочего кружка. На сцене кружковцы (смешанная группа) водят плавный хоровод в размышлениях о судьбах пролетариев, цитируют, конспектируют Дюринга и Антидюринга, постепенно выдвигают экономические, а затем - и политические требования. Сочиняют прокламации. На них простая одежда кружковцев того времени: поддевки, кафтаны, косоворотки, толстовки, крахмальные нижние юбки, чистые белые кружевные панталоны.
Вихрем вливается в группу молодой, маленький, энергичный еще только чуть лысоватый Ленин (он же Петровъ, он же Ильинъ) - и сразу становится центром внимания. Хоровод, сплачивается вокруг нового лидера. Всем своим видом люди показывают большую нужду в партии нового типа (ясно, что этот тип - Ленин) и создании партийной газеты. Ильич движениями гибких рук и ног подает им надежды. В танце он опасно манипулирует зажигалкой, все видят, как из искры возгорается пламя.
На периферии сцены появляется юная, пока еще непорочная и стройная, Надя Крупская. Она робко пытается втесаться в плотный круг тел, облепивших Ильича. Ленин внезапно ее замечает, замирает, пораженный. Под впечатлением обаяния девушки он забывает о плане семинара.
Владимир и Надежда начинают парный танец, хоровод расступается, давая простор лирической ленинской балладе. Люди вокруг бросают ставшие ненужными конспекты, книжные тома, разбиваются на пары, чаще разнополые. В ленинском танце любви усиливаются элементы эротизма (кружения, поддержки, большие и малые батманы, кувырки, плие, антраша).
Пораженные картиной так внезапно возникшего чувства, кружковцы из деликатности конспиративно расходятся парами, а очарованные друг другом юные марксисты Надя и Володя долго не могут расстаться. Керосиновая лампа гаснет от недостатка в стране осветительного керосина. В темноте раздаются усиленные динамиками звуки страстных поцелуев на фоне доносящихся издалека революционных громовых раскатов. На заднике демонстрируется клип с гордо реющим буревестником и зашкаленным "в минус" барометром. Появляется изображение архетипа Максима Горького. Он произносит с нарочито волжским акцентом присущее ему лаконичное резюме: "Скоро грянет буря!". Ленин в экстазе.
Занавес.
Картина вторая. Горы близ Гори.
Молодой Сосо Джугашвили в бурке и папахе пасет овец (кордебалет в овечьих шкурах). Поодаль куры несут ему яйца (можно без костюмов). На заднике гористые окрестности Гори и контуры будущего дома-музея Сталина. Танец юного чабана печален, задумчив. Овцы пасутся. Тихо звучит лирическая тема «Сулико». Мимо пробегают горянки, не жалуя вниманием пастушка. Сталину не по себе. Он (с нарочито грузинским акцентом) публично мамой клянется горянок выслать в Казахстан, а Дом Романовых - наказать для начала экспроприацией почтовых отправлений. Тема смерти Сулико кульминирует. Начинается романтическая танцевальная сюита "Сталин и овцы". Постепенно выясняется, что Сталину надоели животные - он хочет стать Большим Пастырем, поступает в Тбилисскую духовную семинарию и начинает грабить почтовые дилижансы. В Музей Сталина уже везут первые экспонаты. Световые эффекты на изображении горийских гор символизируют зарю революции.
Занавес.
АКТ ПЕРВЫЙ
Картина первая. С.-Петербург. Площадь перед Финляндским вокзалом.
Толпа дезертиров и мародеров заполнила привокзальную площадь. Они встречают пломбированный вагон с Лениным и другими немецкими агентами. Вагон внезапно распломбирован, агенты тащат багаж, Ленина все нет. Вдруг в центр сцены въезжает небольшая бронемашина с пулеметами. На круглой башне броневика видна фигура танцора в кепке. Это Ильич. Сольный эквилибр Ленина на броневике приковывает внимание толпы. Пространство его танца ограничено размерами пулеметной башни, поэтому аскетичными методами брейк-данса, миманса и акробатики Ильич лаконично излагает план социалистических преобразований России в форме пяти-шести апрельских тезисов. Пулеметная башня с Ильичом начинает все быстрее вращаться постреливая трассерами из обоих пулеметов. Вскинутая вперед и вверх рука Ильича описывает круги (пулеметное фуэте, 64 такта).
Люди вокруг броневика поначалу стоят неподвижно, завороженные мощью ленинского проекта. Внезапно революционно возбудившаяся толпа пускается в пляс, как бы впитывая, многократно повторяя и заучивая содержание тезисов. Плясовая музыка ускоряет темп до неузнаваемости. Под балалаечный аккомпанемент простой столичный люд стремится в доступной для себя форме воспроизвести каждый конкретный апрельский тезис средствами русского народного танца и матерной частушки. При этом движения становятся все более резкими, наглыми, грубо-вызывающими и хаотичными. Местами вспыхивает драка. Плясовая музыка нисходит до какофонии. Назрела революционная ситуация. Экспроприаторов экспроприируют (некоторых - уже прямо здесь на площади).
Занавес.
Картина вторая. Петроград. Смольный институт благородных девиц.
Зал актов Смольного. Сцену начинает па-д'эспань благородных воспитанниц. Вдруг подключившиеся к танцу девушек большевики пытаются теснить и тискать смолянок. В Смольный въезжает штаб революции с обозом. Рабочие тащат пулемет, телеграфный аппарат и девушек. Им нужна связь.
Связь установлена. Ленин, без бороды, загримированный, с конспиративно перевязанной щекой, мечет шажки туда-сюда по сцене в напряженных потугах организовать вооруженное восстание. Сталин и Троцкий пытаются копировать (порой - корректировать) его буйное поведение, но не поспевают за революционными мыслями вождя. Вокруг них увеличивается группа восставших: солдаты, матросы, рабочие, люмпены, дураки-ходоки.
Напряжение танца растет. На задник проецируются фантастические образы объектов назревающей революционной экспроприации: банки, мосты, вокзалы, базары, винные склады, картины, корзины, яйца Фаберже. И когда, наконец, замелькали виды интерьеров Зимнего дворца и внешне привлекательных амазонок Бочкаревой, восставшие пролетарии экстатически бегут на решительный штурм.
Оставшийся у телеграфного аппарата усталый Ленин снимает макияж, опять приклеивает бороду, становясь узнаваемым для соратников, - и дотанцовывает последние указания восставшим. Ему ассистируют Троцкий и Сталин серией мощных поддержек. Видно, что они уже начали конкурировать за доступ к телу вождя.
Содержание приходящих телеграмм проецируются на задник Ленина. "Банк взят!", "Базар наш". "Министры в кутузке". "Социалистическая революция, о необходимости которой...", далее неразборчиво. У руководителей восстания появляется смутное ощущение диктатуры пролетариата. Ильич не скрывает радости: ему теперь не нужно шпионить и продавать Родину Мать. Он решительно рвет сношения с Германским Генштабом и заключает позорный Брестский мир.
Занавес.
АКТ ВТОРОЙ
Картина первая. Конспиративная съемная квартира Ленина-Крупской-Арманд.
На сцене полумрак. Светит тусклая, но экономная лампочка Ильича. Крупская на пуантах, в темной пачке, вся изогнувшись, замерла в затемненном углу сцены. На авансцене - Ильич в бордовом трико с Инессой Арманд (белая пачка) замерли в страстном объятии. Начинается медленное, па-де-де, в финале которого на сцену выбегают пятеро несчастных детей Арманд. Крупская замирает, пораженная, - и долго стоит в третьей позиции, низко опустив голову. Тихо капают ее слезы, сливаясь ручейком со слезами российской буржуазии.
Дети окружают влюбленную пару, пытаются оттеснить мать от Ленина, неуважительными жестами и мимикой предлагают ей вернуться к мужу. По возможности, к первому. Звучит драматическая музыкальная тема революционных семьи и брака. Ленин хочет детей, но не может. От этого он грустен. Центральная группа с детьми покидает сцену, а оставшаяся в одиночестве Надежда завершает эпизод трагическим, но размашистым номером, осуждающим идею адюльтера и пролетарской полигамии. Лампочка Ильича медленно угасает.
Занавес.
Картина вторая. Петроград. Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Бежит матрос, бежит солдат, стреляют на ходу. Набегают 12 красногвардейцев. Они бесчинствуют, убивают, насилуют, реквизируют деньги, драгоценности и имущество. Постепенно танец возглавляют Дзержинский (в белом венчике из роз) и Менжинский. Оба с саблями (образ карающего меча революции). Иногда заметны их чистые руки и горячие (от выпитого и нанюханного) сердца.
Совместный танец бунтовщиков и чекистов (их уже внешне и не различить) сопровождает кордебалет из познавших свинцовые мерзости жизни воспитанниц колонии Макаренко. Девушки пытаются освобожденными революцией женскими прелестями привести распоясавшихся сорванцов в романтическое чувство. Те по ходу (действия) начинают под женским влиянием облагораживаться, напрасно создавать из себя новую, рабоче-крестьянскую интеллигенцию, говно нации.
На краю сцены идет побочный сюжет. К Ленину прорываются дураки ходоки. Они отвергают продразверстку, требуют высокой аудиенции. Красно-конногвардейцы к Ленину их не пускают, отнимают заплечные мешки и передают ходоков заплечных дел мастерам.
Зажигается заря - предвестница красного террора.
Занавес.
АКТ ТРЕТИЙ
Картина первая. Горки Ленинские
Вождь в инвалидной коляске. Он частично парализован (в танце участвует только правая часть тела). Артикуляция губ асимметрична. Начинается характерный танцевальный эпизод Крупской и Марии Ильиничны с Лениным в каталке. Одетые по-домашнему, в неглиже и дезабилье, они, как бы резвяся и играя, заботливо перекатывают коляску с вождем друг другу, снимая с себя ответственность за возможные последствия. Ленин при этом по-детски хохочет, невнятно пытается диктовать статью «Как нам реорганизовать Рабкрин», письмо к съезду.
Состояние вождя через каждые 16 тактов резко ухудшается. В конце концов, он выпадает из коляски замертво. Резко вбежавший Сталин радостно танцует вокруг трупа, прощаясь с учителем и принося ему клятву в верности делу Ленина-Сталина. Постепенно сцена затемняется - и тело вождя чудесным образом превращается в засушенный гриб (метафора мумификации). Женщины в ужасе. Сталин остается невозмутим, и, как бы наследуя ушедшему вождю, берет в свои руки сильно обнаженную Крупскую (метафора ничем не ограниченной власти). Крупская вынужденно терпит (жить-то надо!).
Занавес.
Картина вторая. Москва. Лубянка.
Разгар политических репрессий. С отдаленных ритмических фигур литавр и барабанов начинает звучать лезгинка массовых политических преследований. С горных вершин спускается к людям солнцеподобный Сталин - начинает бесконечные кружения. Он никому не верит, весь в подозрениях, словно ищет в потемках кого-то. А находя, расстреливает и отправляет в лагерь (через люк провала). Вокруг него постоянно меняется состав кордебалета. Костюмы последовательно отражают социальные группы, вовлеченные в сталинскую трансформацию социума (нужно организовать быстрое переодевание актеров). Это нэпманы, люмпены, кулаки, ходоки, зэки и охранники, репрессируемые бойцы и командиры Красной Армии, пейзанки и горянки. И когда сцена редеет, массовый танец прерывается вставным номером (па-де-кагебе) Ягоды, Ежова и Берии с подтанцовкой группы любовниц Лаврентия.
Репрессии усиливаются до пределов вместимости Гулага. Ягода с Ежовым последними исчезают через люк в тартарары. Чудом оставшиеся в живых Сталин с Берией и несколькими верными охранниками с собаками завершают картину триумфальным танцем победившего социализма. Наступает некоторое головокружение от успехов. На заднике статичный кадр - улыбающаяся мумия Ленина в кепке. Под ним бегущая строка «Правильным путем идете, товарищи!».
Занавес.
ЭПИЛОГ. Красная площадь.
Сталин на Мавзолее банкует , страна ликует. Дети Арманд (они же Юные Пионеры) несут вождю цветы, называют Отцом (вопреки мнению инженера Арманда). Подбегает с большим букетом от КГБ маленький Володя. Но Сталин ему не верит, потому что в данное время Володя еще не родился (или сам Сталин уже умер).
Советский народ неистовствует до исступления. Танцуют физкультурники и физкультурницы, колхозники и колхозницы, пейзанки и горянки, бойцы и командиры Красной Армии - короче, все те немногие, кто уцелел в репрессиях. Языком жестов, вплоть до неприличных, они демонстрируют не постижимую нормальному человеку степень подчинения, любви и животной преданности Отцу и Учителю.
Поют Славу Вождю - и Интернационал всем остальным. Звонят куранты и колокола. Люди встают, опускаются на колени, падают ниц, переползают, жизнеутверждающе бьются в судорогах. Полные апофеоз, энурез, катарсис, анорексия и асфиксия.
Занавес.