Татьяна ВИНОГРАДОВА (МОСКВА)
— Дайте дефиницию верлибру!
— Не дам! Кто я такая, чтоб давать дефиницию верлибру?! М. Л. Гаспаров бился-
бился — не добился, Ю. Б. Орлицкий гадал-гадал — не разгадал, а вы хотите, чтоб пришла Виноградова, и так вот, походя: «Верлибр? Да ладно! Взять все, да и поделить».
...Верлибр — это свободное дыхание. Это свободный, в большинстве случаев нерифмованный, НЕстандартный, НЕ оснащенный «сигнальными звоночками рифм» поэтический поток, организующим началом которого является Мысль. Причем поток предельно индивидуализированный.
Все плохие верлибры похожи друг на друга. Все хорошие верлибры свободны по-своему. Сейчас верлибром не пишет только ленивый. И считается так: напишу-ка без ладу, без складу про себя, любимого. Ну, и немножко про мир этот гадкий. И вот уже вроде бы и верлибр вылупился. С верлибром — как с абстрактной живописью. Малевич к «Черному квадрату» всю жизнь шел, мучился, искал, уходя от фигуративности и погружаясь в философские пучины, в ту бездну, которая, по Ницше, «тоже смотрит на тебя»... А тут приходит некто и заявляет: а я тоже так могу. Взял линейку, черный маркер — и вот он, черный квадрат, очень даже похоже.
Верлибр витает меж стихом и прозой. В «Литературной энциклопедии терминов и понятий» (М., 2001) М. Л. Гаспаров говорит: «Свободный стих, верлибр (фр. vers libre) –– стих, не имеющий метра и рифмы и отличающийся от прозы только наличием заданного членения на стиховые отрезки (отмеченного в письменном тексте обычно графическим расположением строк, в устном — напевом...)».
Ю. Б. Орлицкий в монографии «Стих и проза в русской литературе» (М., 2002), соглашается с Гаспаровым, в том, что верлибр от прозы отличается лишь тем, что слова записаны в нем «в столбик», а не в строчку, но при этом цитирует Вячеслава Куприянова: «Свободный стих является не одной из систем стихосложения, а третьим, самостоятельным по отношению к стиху и прозе, типом ритмической организации речевого материала». Солидаризируюсь с Куприяновым. Это как с моим любимым определением драмы: не эпос, не лирика, а «живое и самостоятельное третье».
...Интересно, что верлибр может быть похожим на драматические миниатюры. Кстати, как драма постепенно освободилась от навязанных ей классицистических канонов (принцип «трех единств» и т. д.), так и верлибр, представляющий новую стадию развития поэзии, постепенно сбрасывает с себя ненужные, удушающие ограничения и покровы, дабы самовыражение автора стало поистине свободным и полным.
Так вот, иногда верлибры напоминают этакие зарисовки к пьесе, картинки нравов. Я часто организую стихотворение как маленькую-маленькую драму. И даже не обязательно в плане диалогового построения (хотя и это возможно). Тут скорее вспоминается булгаковская «коробочка». Записываешь «с натуры» совершенно отдельный эпизод-картинку, «сколок с реальности». И если поймать ритм (да-да, в верлибре тоже, безусловно, есть ритм, внутренний), тогда пишешь легко и безоглядно, то захлебывающейся скороговоркой, то применяя фигуры умолчания, графические паузы, обрывы, анжамбеманы... И все это — в свободном ритме говорной, «уличной» речи. Не отягощаясь ритмами и метрами, не «искусничая», не пытаясь вогнать чувства в прокрустово ложе силлабо-тоники, не пытаясь «оснастить» и «уснастить» их обязательными «рифм сигнальными звоночками».
Недостаток верлибра в почти полном отсутствии внешних конвенциональных ограничений. Но он (у хороших поэтов) почти полностью компенсируется ограничениями внутренними. У Куприянова, Энценсбергера, Гинсберга...
— Возможна ли рифма в верлибре?
— Лет пятнадцать назад я писала: «В стихах должно быть пространство. В стихах должно быть молчание. Рильке, Басё и Анненский это понимали... Стихи растут не как звезды и не как розы, а в лучшем случае — как железобетонные конструкции, как лебеда с чертополохом, эти конструкции неизбежно сопровождающие на глинистых пустырях новых районов. Силлабо-тоника не вмещает урбанистических пейзажей конца второго тысячелетия. Рифма должна существовать факультативно. При этом она не должна быть банальной, следовательно, она не должна быть точной, потому что все точное уже давно срифмовано».
Верлибр уникален тем, что у него нет каких-то всеобщих, обязательных для всех законов. Он — у каждого свой. У кого-то в нем вполне может существовать даже и рифма. Факультативная, от избытка дыхания, а не от избытка усердия. Верлибр представляет собой апофеоз индивидуализма в поэзии. Причем он в куда большей степени исповедален, нежели поэзия традиционная. В ней, родимой, можно спрятаться за размер, позвенеть рифмами. А тут — голый человек на голом листе. Во всей своей загадочной неприглядности.
Говорят, в будущем можно будет «под себя» настраивать транспортные средства, жилые дома... Да уже сейчас у каждого мобильника — свой дружелюбный интерфейс, конфигурацию которого можно изменить, подогнав под свои требования и настроения. Вот таков и верлибр. Он — выражение предельного, крайнего индивидуализма поэта в диалоге его с миром. И вместе с тем, верлибр предельно вместителен, он способен ненавязчиво вместить (за-местить?) весь этот мир. Несколько лет назад на одном из верлибрических фестивалей было высказано предположение, что в верлибр партизанским образом все чаще станут вновь пробираться рифмы. Но при этом они утратят свое «превосходство», перестанут быть самодовлеющими.
Я глубоко убеждена, что точных рифм в любом языке — конечное, довольно-таки ограниченное количество. «На вот, возьми ее скорей!» — возьми хотя бы в словаре рифм. И пиши, т. е. рифмоплетствуй. Рифма нужна была в древности, в дописьменную эпоху, дабы лучше наизусть запоминалось. Посмотрите: поэты-верлибристы очень редко шпарят свои творенья наизусть. Зато есть бумага. И есть компьютер. Когда печатаешь практически со скоростью мысли... И можешь этим тут же зафлудить целый сетевой свет... Тут и без рифмы все все прочтут. Правда, вряд ли запомнят... Если это не стихи, скажем, Куприянова.
А вообще — очень забавно, когда наивные читатели (и даже иногда — критики...) задают тебе вопрос: а вы пишете верлибры, потому что в рифму не умеете, да? Да умеем мы, умеем! Но почему все время приходится это доказывать?! Почему в массовом сознании все еще живет восприятие верлибра как чего-то «второсортного» по отношению к «истинной поэзии», которая не может якобы существовать без метра и ритма (или, на худой конец, без икта и междуиктового интервала)? Очень хочется иногда спросить какого-нибудь записного рифмача: а вы не пишете верлибров, потому что не в силах без рифмы обойтись, да?
— В чем отличие короткой прозы от верлибра?
— А какая именно «короткая проза» имеется в виду? «Крохотки» или «Затеси»? Сюжетная или орнаментальная? Дело в том, что и короткая проза, и стихотворения в прозе, и верлибр, как мне представляется, «вытекают» из одного источника. Верлибр может быть «отменно длинным, длинным, длинным» — и тогда он тяготеет к короткой прозе. Или даже к спискам, перечислениям, проводя инвентаризацию окружающего мира. И верлибр может быть по-куприяновски лапидарен. Тогда он тяготеет к афоризму, к максиме.
И все-таки: в обыкновенной, «нормальной» короткой прозе есть... «прозаичность». Повествовательность есть. Персонажи суть. С конфликтом. Но при этом в определенной — очень «смягченной», редуцированной — степени данные признаки могут присутствовать и в стихотворении в прозе — см. «Гаспара из тьмы» А. Бертрана или Тургенева. Однако главное там, в «ненормальной» этой короткой прозе, как и в собственно верлибре, — все же не мир, а воспринимающая этот мир личность.
Но в чем же отличие? Ну-у... верлибр записан все-таки «в столбик». Хотя... Вот если б так сформулировать вопрос: в чем отличие верлибра от стихотворения в прозе? А от лирической прозы? А в чем отличие лирической прозы от стихотворения в прозе? Очень много терминов. «Много букв». Причем в различных статьях и монографиях на эти темы термины оказываются взаимозаменяемыми и несколько расплывчатыми. Скажу крамолу: быть может, короткая, экспрессивная, насыщенная тропами бессюжетная лирическая проза, стихотворение в прозе — это тоже верлибр?
Опубликовано в журнале:
«Дети Ра» 2010, №2(64), раздел "блиц-интервью".
Полностью материал, включающий ответы Юрия Беликова, Сергея Бирюкова, Владимира Ермолаева, Андрея Коровина, Вячеслава Куприянова, Юрия Милоравы, Владимира Монахова,
можно найти здесь: http://magazines.russ.ru/ra/2010/2/bl33.html