***
Ночь на Пейсах.
Дремлет кот.
Для затравки анекдот:
На Колпачном, до Ордынки,
Околпаченные орды,
Долго мучили ботинки.
А Сергей там просто жил.
И в ОВИР не заходил.
Перестроечно-пархатый
(У невестки пункт
был пятый)
Особист лихой - поддатый,
Он поддался активистам
И подался к сионистам.
Озирается Сергей:
- Не пойму я, хоть убей!
Или от жары я спятил?
Слышу песнь о Гайевате,
Вижу только «Алию»,
А где евреи?- Не пойму!
Режиссёры-абсорбисты:
- Мы – поэты. Вы - артисты.
Заезд малость “гойеват”?
Сердцем, брат, призыв пархат!
Как блатной (с «Законом» связан)
Антисемитом можешь быть…
- Ну а евреем?..
- Не обязан!
Стол накрыт, но всё ль в порядке?
Девка наигралась в прятки,
Время загадать загадки,
Чтоб скорей пришел домой
К нам Илюша-домовой:
Кто торчит там,
припершись,
В правду-матку упершись,
Сделав ноги в край родной,
Миллионною толпой,
Смешанною и смешной? –
Пробы ставить негде, да?
Ты ответишь, али я?
Кроме шуток. В натуре.
В реальности, кто евреи эти
по национальности?
Те, кто знают, тем без
нужды,
Затевая не по службе
Эпос о любви и дружбе,
Утверждая, что конечно,
Нынешняя Катастрофа -
Продолженье всем
известной,
Я в пример вам приведу
Се пасхальну агаду, -
Агаду прикольную,
Страстную, народную,
Об рязанстве, братстве
и об обрезанстве.
В комсомоле была пара,
вожаков
(Парней бывалых).
Николай и брат Иван,
По прозванью Ур-Каган.
Жили-были не тужили,
Пробил час, махнуть решили…
(Там - Натив освобождал
Ход амнистии был дан).
Призадумался Колян:
- Нет альтернатив, Иван.
-Подмахнула же сестра?
- Маху даёт только Сара..
- Но не всем и не всегда! -
Усмехнулся Ур-Каган, -
Всем браткам обрежу сам!
Только б оседлать конька,
Чудо-Сару-горбунка!
Колян: Боже упаси!
Обкорнать ботву братвы? –
Ну, Ванюша, задал маху,
Признаюсь, нагнал ты
страху! -
Что за извращение?!
- «Закон о возвращении»! –
Хата, Коля, моя с краю…
Стаю свистну к
к Первомаю,
Забегай на палку чая!
Первомай. Комсорг лихой,
За Израиль встав горой,
Из Рязани рвется в бой.
Как «посланец» - клич кидает,
Чай гоняет – речь толкает:
- Нам плетью сук
не перебить,
Хоть режь,
хоть плачь,
хоть удавись!
Иные нынче времена
Не лучше ли перелюбстись?!
Нестись, как Колькина сестра,
Сваливши, от пархатого…
Девчёнка с “памятью” была,
Племянички ж пейсатые!
Народная свалка.
Славянская матка,
С арабской схлестнулась…
Поддержим весталку!
Комсомольцы:
… за смекалку?
Заваривши, дорогой,
Чифирёк крутой с ялдой,
На субботник зазывай,
Рыбку ж нам не заливай:
Только тех, чья Сара мать,
На халяву абсор*****!
Ур-Каган: Любви бывать! -
(пастырь, ласково, со смаком)
Не поила б чаем с таком,
Угостила б гостей раком!
Ну а Сара скромно,
с тактом:
Нас имеют - мы кончаем,
А любви не замечаем!
- Помогали мы жидкам.
В одночасье поменялись,
Жидки помогают нам:
Имеют те – кому даётся,
Того имеют – кто даёт,
Имеют нас – мы отдаёмся,
Имеем мы – нам отдают!
Рождество. Как лучший друг,-
Друг друзей и враг подруг,
Всем райкомом Коля,
чаем,
В чаде сим, души не чая,
Сына с Ванькой обмывает:
- Крёстным ходом
во суе,
На всемирной обрезне,
По земле по всей,
да под небеси,
Ох ты гой-еси
по-полужиди!
Заартачилась паства, -
Наша совесть не чиста,
Мы тебе, Вано, не чмо,
Так кидать нас – западло!
Чем иметь сто друзей,
Брит с милой поимей…
- Я? – гояцкий Моисей,
Вы ж – в Законе-Алия!
Испархатились друзья:
Распечатал вам подругу.
Надували все.
По кругу.
Залетела. Плод – Давид.
Интернацийинвалид.
Не без прожиди
наш сброд,
В Лод! Вперёд!
Даёшь Исход!
- Ты зачем, иудин зять,
искушаешь?
Грязь топтать?
Что еврей не национальность,
А почти таки специальность,
Или мы христопродавцы?
Ванька: по «Закону», братцы…
- Приглашаешь нас опять
На чужой крови сплясать?
Не в Освенцим ли, бывало,
Очередь, как в мавзолей
стояла?
Коль попутал тебя бес,
Конвертируй ствол в обрез, -
А прикроет вас Сохнут,
Родиной – куда бегут!
- Ваш «лехаим», отцы, крут,
Троицей проложим путь!
Как евреи коммунизм…
- Примем мы… иудаизм!? –
Быть тебе оппортунистом,
Православным сионистом!
Други дружбу содружили,
Концы в чае замочили
И решили: так и быть,
Дабы яйца не сушить,
С глаз долой
родимых смыть,
Вон из сердца… и забыть:
- Двести вместе лет
спустя,
Годков двадцать
опосля,
Чтоб дорожка скатертью,
По отцу, по матери.
Сладка запретная любовь,
Плоды её горьки.
Полужидки, ядрёна вошь,
Нам даром не нужны!
*
Так, удалые молодцы
На пасху отдали концы.
И пристали ко желанной,
По этапу, в Сары «ванной»,
Ко земле обетованной.
А у трапа, тут как тут,
В левой пряник, в правой
кнут,
С вожделенной Алиёю
лобызается Сохнут:
- Брат-оле – известный плут…
На попятный не идут,
Так и лезут, так и прут!
От любви к Отчизне весть.
Хоть один, еврейчик есть?
Додик: Папка! –
проявив смекалку
Стал евреем,
кинув палку…
- Знатная была рыбалка:
Не мало утекло воды,
России верные жиды.
Но не жидеют Алии сей
Сионистские ряды…
Представляется Иван:
- Новый я репатриан,
Буду краток, без соплей,
По подруге я яврей.
Мы, ребята, не нацисты –
Интернационалисты.
Чем вам кровушку
пускать,
Будем кровушку
мешать,
Уж простите наглеца,
Подмешаем дерьмеца!
- Ну, к чему такие
формальности?
Знаем, что Вы дрянь
по национальности!
Рассмеялись сионисты, -
Коллаборационисты.
Додик: Кровушку мешай,
Только ахмад-амбразуру,
Стоя в строе
с приезднёю
Поплотнее затыкай!
Сарочка: Десант не хай!
Сохнутейший анекдот,
НААЛЕ - внучатый взвод
Высадился на погост,
В доску свой, как Холокост…
- Так Натив решил еврейский
Окончательно вопрос!
Нам удобно всех чесать
Под одну гребёнку,
Что с того, если с водой,
Выплеснем жидёнка?
Злачно-полевые
стебли,
В палестинах
ещё небли.
Постоят, как один,
с носу кровь,
За Недальний Восток,
и любовь!
Встрепенулся наш герой:
Воплотим мы всей толпой,
Верю в нашу публику,
Сионистскую мечту,
В Братскую Республику!
Обустроим всем врагам,
назло,
Дом наш – Жидо-стан!
Сохнут: Браво, Ур-Каган! -
Тебе ль, патриот,
не довериться мне,
При бездонной любви
к большой приездне?! –
Презентует Рабанут,
Гешефт-курсы для иуд,
Чрез кошерную кровать
Семяфонд обобществлять…
Жидинят мы раскулачим,
Обустроим, озадачим,
Равенством в первооснове,
Между целым и изгоем! -
В ипотечном ли задоре,
Нас иметь чужому горю?
Раскатав губу на виды
От громадья «пирамиды».
Под бело-голубой знамень -
Детей,
внучат,
всю про****ень! -
С пафосом, да с квасом…
Додик: К Спасу пушечное мясо.
Троюродны братья ваши,
Займём место у параши.
Сара: Новый Вавилон…
Ванька: Я в Сион влюблен…
- Братки целы. Жидки сыты.
Все обуты, все умыты! -
И ржал Сохнут
до самых слёз:
Мы вам устроили
колхоз!
**
Седер крышует Хабад.
Пьёт за Исход кацап.
«Пархатый!» - выдал
уборщик-араб.
Ваня, - Ахмад, ты не прав!
Кто из нас семит, холоп?
Еврей знает - эфиоп…
Возлюбил Господь Народ.
Что есть сил его дерёт.
Но не пальцем сделан тот:
Взял Творца он в оборот.
Заключил соревнование.
Кто кого – передерёт?
Народ: «Живём только раз!
Слили нас, как в унитаз?
Что нам совесть? – рудимент,
Жить мешающий счастливо,
Глотки поперёк торчит,
Вырубив – собакам кинем!»
Ванька: Встать!
Присяга – гимн;
Водку в глотку смело лейте,
Оттянувшися – отлейте!
Веселитесь, пойте, пейте
Из гранёного стакана,
За меня и мать твою,
За блатную-разбитную
Пресвятую приездню!
Обженившись, отрекшись,
Алиёю нарекшись,
Нас, по первое число
Вольным ветром занесло.
Так засадим ж в дупло пень,
Как свалить было не лень
И отметим приезд-день! –
Остаюсь
горячий
парень,
не иначе,
Оккупантриантский
Приездень рязанский! -
Поднимает тост Давид,
Что мацою в дупель сыт:
- Ваньку б не валял, папаша,
Эта родина не наша…
Ванька: Я исраэлит!
- А Рязань?
- Рязань простит…
Встрял капрал, трефной
на вид, -
Всем на грудь принять! -
кричит.
Нашей роте предстоит
сделать
Блиц-гиюр и брит!
Сара: Выучил иврит?
Много званных, говорит, -
мало избранных…
Давид: Прозелит! –
Отец еврей?
В любодея штрафной влей.
Бедный! В мать твою
влюблён,
Подпадая под «Закон»,
Ссучил весь Сион бабьём…
Штрафник: За Россию пьём!
Сбылась в Израиле мечта,
Проделав путь от А до Я,
От всееврейского начала,
До необрезанна конца,
Я доказал себе и им,
Я «русским» был
всегда, везде,
Но только здесь им
назван был.
Давид: Гер, с Отцом един,
Духом, верой?...
- Пей один! - возмутился
Алексей, -
А-лохический еврей,
Может быть я и не прав,
Не пришей к дыре рукав.
Ты зачат был,
драгоценный,
В случке свальной,
непотребной.
Акт был грязный,
подлый,
низкий,
Подлинно антисемитский.
Кто ж, мамзер, тебя резвей?
Там по папе просто русский,
Здесь, по маме – и…удей!
Додик тоже не молчит:
Все в прикиде, неофит.
Мёд – был классный,
Хрен – потрясный,
А смешали – хреномень!
Не горюй и не робей,
Не гиюрься, дуралей!
Ведь нагульные мы оба,
Хоть по матери я врей!
И как б тебя не опекал
гиюрщик,
Что б не обещал,
Мир тесен – а отстойник мал.
И сколь верёвочке не виться,
Очки втирать – что воровать…
Придётся самоустраниться,
Пора б и честь с тобою знать!
Петька, умный, как еврей:
За кашерность матерей!
(«Программист» не лыком шит)
По прабабушке - я жид,
И гиюр, по Галахе мне,
что по мамкам,
не грозит.
На «Программе» и Степан,
Что по дедушке – Каган.
Тост: В круговоротье
Жидовья в природе
Бессеребренники есть…
- С прожидью в породе! -
Стопку Стёпке ставит «внук»:
Тех, кто нас сюда везут,
Родила, Степан, не мать…
- Сук б, Петро, не обломать,
На котором нам сидеть:
Даже, если будут еть, Петь,
Не даром ж нас терпеть?!
Суккот был…
сукка…
И к восторгу гостей,
По стенкам развесил
Капрал Алексей
Славянские лица
Еврейских друзей.
***
- Нам Сион, что Син един:
Сунь-***-вчай-ивынь-сухим, -
Всю ночь, гойфренд
напролёт
Абсорбирует народ!
Только Саре это мало,
Хотя в теле нет дыры,
Чтобы не была бы в деле,
Нет ей жизни без Торы:
Срам хазарам!
Ур-Каган: В каганате
балаган.
- Зря юродствуешь, Иван,
Больше я тебе не дам!
- Потолкался бы между булками,
Чем мацой хрустеть, -
шутит публика.
Ваня: Ягадючки брось,
Слышь? – Проткну тебя насквозь!
Сара: Что имеешь в виду?
- Что имею, то и введу!
Проткну тебя,
Проткну любя,
Введя проткну,
Проткну введя!
Хабад: К Богу откат, к Отцу…
- Если вставишь мне – откушу!
Бу-уде с тебя чаю с «таком»,
Выкусила грех свой раком!
Прокатился зашебись,
Въехал в рай, вознёсся ввысь,
Хавай хаву на здоровье,
Но смотри, не подавись!
- Где дерут, там мать, не жрут! -
Знаем, Сара, твою «кухню»,
Перестроила свинарник
В раскошерную конюшню,
Где в загоне все стебутся,
Стопчут – и в любви клянутся!
Люди: Не перепихнуться,
без гиюра.
И смеются.
Ванька Саре: Развернуться!
В парик влезай, молися Богу,
Сама себе грехи прощай,
Блюди завет отцов суровый,
Но русский мат не забывай!
- Страж Сиона – вертухай!
Ты не понял моей боли?
Слов ты тоже не поймёшь,
Не скажу тебе я боле ничего,
а ты икнёшь…
- Мы Израиль защищаем!
Додик: Мамку не проймёшь!
Комментирует Хабад:
У евреев говорят
«Гусь свиньёю не женат».
Дрындыль друга не игрушка,
Это – семенная пушка.
А Давид – такой же ид,
Как Ванюша – полужид!
- Кол – в Закон-антисемит!
Нет покою с Галахою,
Полужид – он хуже гоя,
На меня, хоть и похож,
Нет у нас подобных рож!
И надо было же случиться,
Что уже здесь, где отчий дом,
Нам, чистокровному еврейству,
Организован был погром!
И что же делать остаётся,
Забыть, забить и положить?!
Поправ убогое еврейство,
Жизнь утверждает полужидь!
А Давид, в ответ твердит:
Тут всех нас,
кого не ткни,
Дрек он сам,
иль дрек в крови…
Люди: Мы жидкам сродни.
На всех свадьбах набесилсь,
Приперлись – не запылились.
Отказаться-откреститься,
Что кривляться и жидиться.
Пройдясь с любовию по жизни,
По чьим-то бедным головам,
Со страшной силой продолжаем,
Уподобляться мы скотам!
Сара: В расход!
Вам не спрятать концов,
Самозванский почин,
Это бич байстрюков!
Поцелуй Сохнута в Лоде
По апостольски был прост.
Кто иуда? Кто в законе?
Всё едино - дружный флёц:
«Хоть в Израиль!»
- Чтоб так жить…
Вы должны нам, полужидь,
Ноги мыть и воду пить!
Хабад: Чем собак дразнить,
Ты, уже не молодая,
Но ужасно деловая,
Агаду бы подучила,
Что пердило подтвердило?
До Исхода из страны
Восвояси всей братвы,
Весь заезд, как один, вы,
Выкресты и вы****ки,
Эвакуированный стадом,
Под перезвон
дрындылиады.
Ваня: Я сегодня добрый,
Ремнем тешу,
дрыном формлю!
Спи моя доярка
в Израиле жарко…
Пасхальный горек
через чур,
был хрен,
Конец концу – гиюр! -
Стала Сара спозаранку
И… откусила Ваньке
встаньку!
Похеривши афикоман…
A la fenito балаган.
«Да, Иван, такая жисть,
В Сарин таз ты не садись!»
Международный Пейсах
китч.
Столпотворенье.
Премьер.
Спич:
«Заложен первый был
кирпич
В фундамент пирамид…»
Итог: не за кулич,
В Пасхальный Седер
Обрезанный репатриот.
Капара… а на Шавуот,
Давид – слинял,
он сделал ноги,
Сара – отдалась
синагоге,
Иван – воскрес
(Абрамом вскоре),
Сходив в Израиль по нужде…
А… тросток главного гер-оя? –
Корбан на Песах – в Агаде!
Ехали в Израиль,
Ехали и пели,
Ехали евреи,
Без году неделя…
…И случились все
В кооперативе,
В будущем году,
В Иерусалиме.
P.S.
Ёж всё понял. Прозрел крот.
На похмелку анекдот.
Глас в пустыне вопиёт:
«НЕНАРОД стоптал НАРОД»!
Москва 1978 – Иерусалим 2011
Евгения Абелюк.
Фривольная Агада, или Можно ли стоптать народ…
Автор поэмы «Приездень» размышляет о судьбе Израиля, принявшего русскую алию. Речь идет о событии почти библейского масштаба, о новом Исходе, а значит, перед нами эпическая тема, по крайней мере, исторической значимости. О такой теме традиция позволяет рассказывать в жанре агады. Вот и автор называет свое сочинение агадой, правда, это агада не совсем обычная:
Я в пример вам приведу
Се пасхальну агаду, -
Агаду прикольную,
Клёвую, фривольную…
Может ли агада быть фривольной? Вполне. Достаточно вспомнить средневековые кощунственные переделки священных текстов, совершавшиеся повсеместно. Кстати, агада – жанр достаточно свободный: действительно исторические предания и легенды талмудической агады замешаны на фольклоре (хотя и приправленном нравственными поучениями). Для фольклора же нет ничего табуированного. Так что снижение жанра агады тем более допустимо. Вот наш автор и пишет в духе фольклорной традиции, точнее, в духе фольклорного скоморошества. Напомним также, что стёб, гротеск, игра, в том числе использование фольклорных и модернистских приемов, - это черты и постмодернизма, для которого сакральное и профанное не обязательно жестко противопоставлены; одно вполне может превращаться в другое.
Что же заставляет автора выбрать такой стиль? Ответ очевиден: желание показать современный Исход как новую Катастрофу Израиля («Нынешняя Катастрофа - /Продолженье всем /известной»). Стремление рассказать о том, что происходит с Землей Обетованной, когда ее наводняют «гояцкие Моисеи», люди, не имеющие никакого отношения к еврейству, а израильский «Закон о возвращении», «Закон-антисемит», - как называет его автор, позволяет это.
Отсюда сюжет поэмы, отсюда ее колоритные герои. «Два отпетых хулигана» Колян да Иван, вся их комсомольская «братва». «Свиноматка» Сара, которую сначала «пользует» Иван, а потом в духе коммунистической и уголовной идеологии «обобществляют» все его дружки. Отсюда зачатый «в случке свальной, непотребной» их сын Давид. Отсюда собирательные образы: это Сохнут, встречающий новую Алию и лобызающийся с нею, это и сама Алия, «смешанная и смешная» миллионная толпа. Отсюда и завершение сюжета, соответствующее духу веселой скабрезности:
Конец концу – гиюр! -
Стала Сара спозаранку
И… откусила Ваньке
встаньку!
Но, пожалуй, более всего, больше, чем сюжет, больше, чем непотребные герои, авторскую мысль выражает стиль поэмы, фривольный до скабрезности, но и по-модернистски (и по-постмодернистски) изобретательный.
Итак, стиль. Разговорный, постоянно имитирующий «чужое слово», даже рязанское «яканье» главного героя: «По подруге я яврей».
Автор использует устойчивые разговорные формулы, иногда пришедшие из фольклора. Включая их в речь повествователя, он придает им налет разговорности, создает эффект сказовости: «Жили-были – не тужили», «…хата, Коля, моя с краю», «Пробы ставить негде, да?».
Пожалуй, сказать об этом стиле «разговорный» - недостаточно. Это просторечие, в том числе грубая речь и даже обсценная лексика или ее имитация на фонетическом уровне. Вот и примеры.
Блатной жаргон: «Мы тебе, Вано, не чмо…».
Неприличная лексика: «Распечатал вам подругу./Надували все. /По кругу».
Обсценная лексика: «Только тех, чья Сара мать,/ На халяву абсор*****!».
Имитация обсценной лексики на фонетическом уровне: например, название поэмы «Приездень». Можно, конечно, понимать его по-разному, вместе с тем очевидно, что оно вызывает не очень приличные ассоциации. Однако по ходу развития повествования появляются и другое слово с тем же корнем и уже иным значением: « При бездонной любви/ к большой приездне?!»
В последнем примере неприличные ассоциации отходят на задний план, отходят с тем чтобы через несколько строф всплыть снова, теперь они уже кажутся неприличными благодаря контексту:
Веселитесь, пойте, пейте
Из гранёного стакана,
За меня и мать твою,
За блатную-разбитную
Пресвятую приездню!
А затем слово с тем же корнем появляется еще раз, теперь в окружении образов эротического характера:
Так засадим ж в дупло пень,
Как свалить было не лень
И отметим приездень!
Вот еще пример фонетической игры обсценного характера:
Злачно-полевые
стебли,
В палестинах
ещё небли.
И т.п.
Подобных примеров из поэмы можно было бы привести множество. Автор балансирует на грани фола, то и дело переступая границу дозволенного. Игра словами и их значениями, которую мы уже имели возможность наблюдать, происходит постоянно. Поэма даже получает подзаголовок «НЕОЛОГИЗМЫ» (обратите внимание: автор и в этом названии играет значениями, теперь уже используя графический образ слова). В неологизмах изобретательно сочетаются идиш и русский, идиш и английский: «Не беда, что гойеват», «Гойфренд» и т.п. Регулярное использование слова «гой» (идиш, «русский») отзывается и в фольклорной формуле «Ох ты гой-еси…».
Общеупотребительные выражения автор трансформирует в ироническом и резко сниженном ключе: «Что с того, если с водой,/ Выплеснем жидёнка?», «Парней так много коренных,/ А я хочу пейсатого!», «Быть, те, пастырь, активистом,/ Православным сионистом!» Благодаря такой трансформации русская народная пословица, слова из песни советского времени, до сих пор воспринимающейся почти как фольклорная, русская частушка начинают звучать «с еврейским акцентом». Стиль, сочетающий несочетаемое, вполне соответствует содержанию: неприятию автором соединения русского и еврейского в их худших (уголовных и советских) проявлениях. Неслучайно в интерпретации автора в результате этого соединения получается «полужидь». Израильская сторона и содержательно, и в стилистике вполне соответствует этому продукту:
- Братки целы. Жидки сыты.
Все обуты, все умыты.
И ржал Сохнут
до самых слёз:
- Мы вам устроили
колхоз!
И все же наступает момент, когда стилистические и аллюзивные кунштюки уходят, маска скомороха отбрасывается, - и в трагическом по своей интенции постскриптуме автор дает прямую оценку происходящему:
Глас в пустыне вопиёт:
«НЕНАРОД стоптал НАРОД»!
А дальше – указания на даты: на эту работу ушли годы. Цифры впечатляют: 1978 – 2011. Долго же эта поэма не отпускала автора! Неслучайно, конечно, - ведь он говорит о том, что серьезно болит. Рассказ об этой боли стал смыслом его жизни.
Можно с автором не соглашаться. Можно не воспринимать прямые авторские высказывания, предшествующие началу сюжета. Слишком уж их много. Ну оставил бы в качестве эпиграфа вот это – игровое:
До слёз
Смеялся Амос Оз:
Мы вам устроили
Колхоз.
Или - серьезное:
Евреями не становятся
Евреями рождаются
И остаются.
И достаточно.
Можно заткнуть уши и громко кричать: «Не хочу слышать все эти непристойности!». Тем более что число их зашкаливает, а касаются они не много – не мало государственной идеи Израиля. Можно испугаться, спрятаться от знания автора – это ведь «неофициальная литература». Можно ловить блох, например, заметить, что автор в одном высказывании соединяет две противоположные и несоединимые точки зрения – ну например, как здесь: «Не беда, что гойеват,/Был бы сердцем ты пархат» – и на этом основании заявлять о его непрофессионализме. Но можно постараться услышать – ведь в мыслях автора никакой расплывчатости, все в фокусе, все имеет точный смысл. Его нужно услышать:
И надо было же случиться,
Что уже здесь, где отчий дом,
Нам, чистокровному еврейству,
Организован был погром!
В Жидостан на ПМЖ
До слёз
Смеялся Амос Оз:
Мы вам устроили
Колхоз.
***
Как десант
в Афганистан,
Высадился в Жидостан,
Друг еврею –
полужид…
Панибратский геноцид.
СОНЕТ
Народ зачах… ему на смену,
Придёт другой, почти чужой.
Чужою кровью напоённый,
Восстанет вы****ок младой.
Он песню старую затянет,
О том, что призван он не вдруг,
О том, что издавна он избран,
О том, что Бога лучший друг.
О том, что ныне под ногами,
Земли Святой он чует твердь
И что в веках готов продолжить
Он первородства груговерть.
Низвергнотому
с высоты
царю
Наследуют скоты.
НА ЧУЖОМ ПИРУ ПОХМЕЛЬЕ
В бесконечный карантин
Мы попали братья-идн,
Потому что как чумой
Заразились приезднёй:
Хлеб собакам наш скормили,
Надругались, опустили.
Мы плетёмся неживые –
Златари, щенки слепые.
На чужом пиру похмелье,
Мы не ели и не пили,
Под навоз, на удобренье,
Нас оторвы порешили.
Наступили, преступили
И не глядя перешли,
Так что горлом,
как при рвоте,
Изо рта пошли кишки.
Мы костьми покорно ляжем
В обретённую Отчизну,
Слова никому не скажем,
Упиваясь счастьем тризны, -
На благо матушке-стране,
Что кинула на растоптанье
Под ноги славной приездне…
***
На десятый год
Отказа,
Я приполз еле живой
на Отчизну,
Но Отчизна обломилась
приезднёй.
Сдвиг по фазе
в каждой фразе,
В каждой точке перелом.
Был то маленький обломчик,
Или всё ж таки облом?
***
Перестроечный аврал.
Быдло держит само-свал.
Сохнут щедр: Кому? –
«Поддал».
Всем! Всем! Всем!
Завал. Обвал.
***
Не обессудьте,
от бестактности,
Кто евреи эти по
национальности?
***
Совсем не антисемиты
“Дети лейтенанта Шмидта”.
***
Я не знаю, кто вы
по специальности.
Знаю, что вы ****ь
по национальности.
***
Как то бывает средь
людей,
Случилась встреча
двух ****ей.
****ей тех звали
Медина,
Ну и конечно, Алия.
И промеж них
промеж ****ей
Как ни пришей торчит
еврей…
***
«Не шейте евреи ливреи,»
Израиля нет – вы в борделе,
«Ливреи» ж уже не евреи,
И гои им греют постели…
***
На гоёв у нас есть виды, -
Пусть нам строят «пирамиды».
Вы не гои? – Дело ваше…
Ваше место у параши!
***
Ведь кто-то ж должен был
сказать,
Что имя Алии сей – ****ь.
Или, быть может, я сказал,
Чего никто, друзья, не знал?
***
Пчёлки – роятся
Не в улие – вне…
Жидки – гоятся,
стать все,
«как все».
***
По Закону -
Протеже.
В Жидостан.
На ПМЖ
Н Е О Л О Г И З М Ы
Дабы «Алию» задело
Принимаемся за дело.
Лес рубят, Мы не ставим
«Щепки» летят: cвоей задачей
Это вы наш хлеб Восстановление
Скормили собакам. Cправедливости.
Наша цель
гораздо скромнее:
Расставить точки над i.
Полцарства
за христопродавство…
Нацисты нам кровь
Пускали,
А вас приехали нам кровь
Мешать,
Но еврейская кровь
Не вода, чтобы её лить
И не салат, чтобы её мешать,
За всё придётся платить…
Закон о «возвращении» -
Закон подлости.
После репатриации
По закону о «возвращении»
Будет департация
По закону о «невозвращении»!
Основная проблема Сказано:
Так наз. «галахических иудеев» «…Любите врагов ваших…»
Состоит в том, что тот акт - Вы нам не враги –
В результате которого мы вас не любим…
Они появились на свет
Был антисемитским.
…Ни о какой ошибке,
Или «недоразумении»
И речи быть не может,
Так наз. «Большая Алия»
Есть спровоцированная
Депортация дешевой раб. силы
По так наз. «закону о возвращении».
Генетически чуждая
Еврейскому народу,
Антисемитская по духу
И антиеврейская
по содержанию
Большая шобла.
Замочившая конец
В Совдепии,
А яйца приехавшая
В Израиль сушить
По амнистии –
Закону о «возвращении»
Так наз. Большая «Алия».
***
К вопросу о «несионистском»
Характере Большой «Алии».
Не пора ли откровенно поговорить
На большую и сложную тему:
Массового коллаборационизма
Еврейской её части
На доисторической родине?!
«Смешанный брак» -
Как соучастие
В геноциде против
Собственного народа.
Простая и грустная истина
Состоит в том,
Что так наз. Большая «Алия»
Была абсорбирована
За счёт многострадального
Чистокровного еврейства:
Всё то, что получили они,
Это то, что недополучили мы.
Изломанная
По закону о «возвращении»
Жизнь.
Евреями не становятся Для того чтобы знать,
Евреями рождаются Что означает
И остаются «Выпасть в осадок»
Не надо быть химиком.
***
Почему-то в Совдепии
Вопрос «кого считать за еврея?»
не стоял.
***
Тяжело не быть антисемитом…
***
Большой опыт Большой Алии,
Неопровержимо свидетельствует о том,
Что Родину,
вероисповедание,
национальность,
Можно менять, как презервативы.
***
Нам не нужно
вашей благодарности,
Но вашей неблагодарности,
Нам тоже не нужно.
***
«В Нашем Доме – Юденрат,
Я «татарам» кум и сват.
Браковать гражданский брак
Не позволю.»
Большой Брат.
***
Триумф воли. Пахан Либер.
Доморощенный калибр.
Приблатнённой алие –
Либерально-жлобский лидер.
***
Безвестные ****и,
От ****и известной,
Вестимо мучительно
Жаждают «Вести».
***
Из российской клетки,
Вырвалась старлетка,
Настя Михаэли, -
Раковая клетка.
***
Представителем
какой конфессии
Анастасия является в Кнессете,
Первой или второй
древнейшей профессии?
- Настя это простая
русская прозелитка
Ставшая депутатом Кнессета,
убедительно доказавшая
Вопреки В.И. Ленину,
что не только кухарка
Может управлять государством.
Без разговоров,
Ваш Лидер – Боров.
***
Не газетная вам утка,
Прозелитка -
институтка,
Доказала:
управляет
государством,
Не кухарка,
а… доярка!
***
Мно-уважаемая Нино!
Грузинка Вы, или г-но?
***
Над Кнессетом взошла звезда
Тбилисская теле…изда!
***
От Бога, видно, вам дано
На свадьбах всех плясать, Нино.
***
«Большая Алия» глазами
Маленького еврейского мальчика,
Поимевшего детство
и юность в отказе
В те не далёкие годы, когда
Еврейской её части – Израиль был
даром не нужен;
Не еврейской – даром не нужны
были евреи.
А “Израилю” даже и не мечталось
Даром поиметь большой
миллион.
ПАРАФРАЗЫ
Как под дубом вековым,
Да по корням по живым,
Заместо жёлудей
Жевала полужидь.
Мороз прибил кТевье
Бесхозных коз.
- Теперь я численный решу вопрос!
В хлеву не тесно.
Стойло радо.
Моё прибудет втрое стадо!
И не доем и не досплю
А коз приблудных прикормлю!
Вот он от козочек своих
Бесхозным корм таскает,
Голубит их и нянчит и ласкает,
Совсем уж за ручных,
Дармовых почитает.
Убавил сена у своих,
Теперь покамест не до них, -
Соломки сунуть по клочку,
А станут выступать –
Так дать им по пинку,
Чтоб менее в глаза совались
И без нужды не задавались!
Да только вот беда:
Когда прошла зима,
А вместе с ней халява,
Приблудные по весям разбежались,
Молочнику ж, не молочко,
А кругляши достались…
Своё же стадо захирело
И всё почти переколело.
И по миру Тевье пошёл весной,
Хотя он на гешефт рассчитывал зимой.
Молодчик! – Не был бы козлом,
Был бы при стаде при своём.
- Но мы же явреи!
Сказали ему «татары»
И гулкость обшарила тьму
И в храме ночном
Шёл единственный свет
От глаз их
Невинней младенца трёх лет…
- Евреи!
Тогда он «татарам» вскричал
И голос его
В темноте задрожал:
- Каким божествам
Ниспосланный в дар,
Стою я оплёван
Как стадом татар?!
- Видать, что опущен,
Презрен и убог
За «нос» поплатился,
Ведь «нос», он, что рок…
Тебя изгоняли,
Но ты приползал,
Тебя избивали, -
Стопа лобызал.
И был ты подстилкой
В ногах у «татар»,
«Татарином» стать
Пуще жизни желал.
Но даже собою
Торгуя вразнос
Ты тщетно пытался
Спихнуть было «нос»…
Ответить хотел он,
Открыл было рот,
Но хохот «татар»
Ударил о свод
И слился с ним хохот
Простёршихся ниц
И хохот улыбки
Не знающих лиц
И рухнул всем весом
Своим на виски
Как будто бы гиря
Решая весы
И он, весь сконфужен,
Потупя глаза:
- Евреи! – «татарам», -
Примите.
Стонал…
***
Я вижу здание громадно,
В стене раскрыта настежь дверь
За дверью мгла…
Перед порогом стоит один,
Один еврей.
Морозом дышит непроглядна
Угрюма ледяная мгла
И эхом из глубин доносит
Глухого голоса слова:
«О, ты, что преступить порог желаешь,
Что ожидает тебя, знаешь?»
- Я знаю, - отвечает он,
«Насмешка, подлость и презренье
Обида, ненависть, вражда,
И одиночества мученье,
И отчуждение сполна.»
- Я знаю, я готов к страданьям,
Перенесу удары я…
«Не только от врагов, но от родных и близких
Меж ними есть твои друзья…»
- Да, и от них…
«Готов ли ты на жертву?»
- Да.
«Готов ль на жертву безымянну,
Погибнешь ты, но белый свет
Не будет даже знать, чьё имя
Ему почтить во целый век.»
- Что имя мне?
А благость, сожаленье
На что оне?
И глас умолк, затих, угас,
Возобновив свои вопросы
Время спустя, но не тот час.
«А знаешь, разувериться ты можешь», -
Заговорил он наконец.
«Во всём чему сейчас ты веришь,
Понять, что обманулся ты,
Что жизнь младую и мечты
Ты загубил?…»
- Я знаю, и всё-таки прошу войти.
«Войди.»
И он переступил порог.
Тяжёлая завеса подле ног
За ним упала, померк свет.
- Дурак, - проскрежетали сзади,
- Святой, - послышалось в ответ…
***
Вы мне должны…
Ваш грех ещё быть может
Надежда искупить
Угасла не совсем,
Но пусть она
Вас больше не тревожит,
Я не хочу
Печалить Вас ничем.
***
Оставь свои сомненья
Забудь свои мечты
Тебе уж не вернуться
Откуда вышел ты.
И ноги не раздвинутся
И не шепнёт – «пора»
«Пленительного счастья»
Сокровище – «..зда».
ЖИЗНИ ГЛАВНОЕ ДОСТИЖЕНИЕ
А жизнь сквозь пальцы
вся уходит,
В Отказе разрешенья ждём,
в дырявом тазе…
В кое разе в Сад райский
визу обретём.
***
Давным-давно
Меня учили:
«Не лезь в дерьмо,
Потом не отмоешься».
Неправильно учили, -
Вовремя в дерьме
Не запачкаешься,
Всю жизнь будешь
Ходить, как обосранный.
***
Он родился и вырос
В стране
Где слово «еврей»
Было ругательством
Вообще
А слово «сионист»
В частности
(Среди евреев)
Его детство и юность
Были изгажены «Отказом»
А молодость опущена
Большой «Алиёй»
Вкупе с родной мединой.
Я уйду из этой жизни
Без большого сожаленья
Ни секунды не моля
Продолженья-одолженья.
Не цепляясь, не хватаясь
Не прося о снисхожденьи,
Уходя в небытие,
Как уходят в пробужденье…
Я уйду из жизни этой
С поднятою головою
Не прощаясь, не прощая
Унося всё за собою.
Тихо дверь свою закрою –
Всё что было, всё со мною…
***
По собственной
Иль Божьей воле,
Быть избранным пришлось
Как знать?
Не выплюнуть
Не проглотить
Не можно
Как не себе принадлежать…
Идти, куда другим не должно
И падать там – где все вставать
Кричать и плакать безнадёжно
Тогда как не к кому взывать.
Хашавти савэль ки ани еhуди,
Таити – савель ки ани hу ани.
***
Не себя, Господь, тебя ради!
Отдаюсь и подставляюсь сзади!
Чести удостоившись, чего там уж,
Она встала и пошла… под душ.
Да, знать, братья – неспроста
Вам Господь явил Христа,
Не тяните ж, не тяните,
Ну! – распните же, распните!
И в надежде великой, исходил я все ноги,
Обивая собою чужие пороги.
Радея, как Отец о Сыне,
Как вопиющий глас в пустыне.
Чтоб земли не сходя с лица,
Крёстный путь повторить Христа.
***
С царями не дружат –
Царям служат.
За собой раскладушку
Как улитка ракушку
Я по жизни несу.
Мне простая подушка –
Жизни горькой подружка
Заменила жену…
Как отшельником жил я,
Несмотря, что в миру,
Так рождённый царём
Я царём и умру.
Я жил отшельником в миру
Царём рождён – царём умру.
Так и не узнанный никем
Я был со всеми и ни с кем.
***
Моё дерево не плодоносит
Моё сердце ласки не просит…
Жив ли я, или умер давно
Стражду ль – или мне всё равно?
И вот опять, в который раз
Беру, всё рву и начинаю
Извечный пляс – вразнос, врастряс
Плясать который я горазд.
Враскрут, вразвёрт и наперёд
Я знаю каждое движенье
Как танца предопределенье
Себе назло – мне всё равно!
Такая вышла со мною шутка –
Ни Богу свечка, ни чёрту дудка…
***
Не тот Благ
Кто обрёл Себя
В вере своей
Но тот Благ
Кто не потерял Себя
Потеряв веру свою.
***
Меня не любили
И я не любил
Меня уходили
И я уходил…
И был я не к месту
И всем я мешал
Мне рот затыкали
Чтоб я замолчал
Не замечали
Ногами топтали
Что было сил…
Но выжил и жил.
Я рвался
в небо, -
Мне ж дано
расхлёбывать
не знамо что.
Отколымил сполна
свой калым
Торжествую, как перст я
один…
***
Капля за каплей
Меряем лету
Дней приносящих
Долгов наших смету
Лепту вносящих
Урон в наши души
И не восполнив ничем
Их промучив.
Спины согбенные
Дней уходящих
Слёз проходящих
Всем надлежащих
Судьбы – как спицы
Пронзающих время
Вдаль уходящих
Взмывающих в небо…
Всё отступает,
Уходит назад
Вечность уносит
И смрад и разлад
Сызнова всё
Возвращается в круг
Тщетных усилий
Сизифа потуг.
Нас покидают
Нетленные души
Тел наших бренных
Покой не нарушив
Мы остаёмся
На грешной земле
Взгляд провожает
Их след в вышине…
ДАР
Дарю я Вам мои дерзанья,
Как встарь дарил, дарю Вам вновь
Мои заветные желанья,
Свою запекшуюся кровь…
Дарю я Вам мои страданья,
Следы невыплаканных слёз,
Дарю я Вам мои терзанья
Несбывшихся во жизни грёз…
Дарю я Вам моё начало,
Как посвящу Вам свой конец,
Души моей предназначенье
И сердца своего венец.
Даст только Бог свершить сполна
Что мне назначила судьба.
***
Не в злате
Не в славе награда
Не в почестях
Власти земной
По Совести
Высшая плата
По Совести как таковой
***
Тщетно
тщился
не проникся.
Встал,
умылся
и простился.
***
Бить,
или не бить?
Воздать
свой
«долг».
***
Совсем ещё был молодой
С уже обрезанной душой
***
Жизни главное достижение –
Не в петле нашёл утешение.