Одно из первых воспоминаний - это запахи и звуки: треск поленьев в печи (тогда во многих районах Москвы еще не было газа и центрального отопления), запах кулича, который выпекают в духовке и луковой шелухи, в которой красятся в миске на печи пасхальные яйца. Блики огня окрашивают стены, играют в длинном зеркале, радостно преображая отраженную комнату, мою кровать за ширмой,... блики прорываются сквозь тонкую ткань ширмы и золотят металлические шарики на детской кроватке. Они так зазывно горят! Я пытаюсь встать, но попадаю ногой в веревочную сетку, служащую преградой для моего падения на пол, запутываюсь в ней и смеясь, падаю на кровать. Мне понравилось, запас слов еще очень мал, но "Бах!" я выговариваю замечательно, к тому же это так подходит к моему увлекательному занятию, что превращается в некую дурную бесконечность: падаю и падаю, хохоча. Сквозь ширму просовывается рука с мыльной пеной (это бабушка Люся в корыте то ли стирает, то ли моется), и мыльный палец грозит мне. Но я вцепляюсь в него зубами и прикусываю с удовольствием. Бабушка вскрикивает и шлепает меня легонько... Это меня отрезвляет, а, главное, рождает новую идею - совсем не обязательно вставать на ноги, можно подползти к манящим шарикам. Удалось. С удовольствием облизываю сверкающее и гладкое чудо. Это, вероятно, очень раннее воспоминание, так как ходить я научилась в десять месяцев(а моя младшая сестра Таня и того раньше -в 8 месяцев, мама рассказывала, что очень комично было видеть две фигуры на дорожке - двухметрового дедушку Павла и крошечную Танюшку, важно шествующую с ним за руку), а в моем воспоминании у меня это плохо получалось. Бабушка, поражаясь точности моего описания, тем не менее считала, что это я составила некую виртуальную картинку по ее рассказам. Но я уверена, что всегда это помнила. Кстати, другая моя бабушка (Клавдия Афанасьевна – мать моей мамы) однажды была поражена моим воспоминаниям (полуторагодовалого ребенка), когда я ей досконально описала, что и как стояло в ее комнате и каким образом я, оттачивая зубки, обкусала крошечное серебряное пасхальное яичко, прикрепленное к ее крестильному крестику ) рассказывать кому-либо о расстановке мебели ей не пришло бы в голову, поэтому она безоговорочно мне поверила. Но в своих мемориальных дерзаниях я пошла гораздо дальше, когда я заявила маме, что помню пол в шашечку в родильном доме, она сказала, что свойство фантазировать здорово выделяло меня из детского окружения. Бабушка Люся и дедуньчик очень трогательно относились к моим «воспоминаниям», записывая их за мной, равно как и стихи, которые я лепила, как пирожки в песочнице – направо и налево, а также неисчислимое количество моих детских рисунков. Это придавало мне значительности в собственных глазах и полностью окупало отсутствие внимания вечно пропадающих на работе родителей. Именно они дали мне прочный заряд «нужности», «того, что я очень важная персона в их жизни». Помню, что у бабушки эти записи и рисунки хранились и через тридцать лет после дедушкиной смерти, дополненные моими ученическими тетрадями, табелями успеваемости, грамотами, дневниками и т.д. Когда она умерла, я была почти за тысячу километров от Москвы с маленькой Христей. Билеты в Москву достать было невозможно(равно как и продукты - был разгар перестройки), и ее похоронили без меня . А потом сестра Таня сдала бабушкину квартиру выходцам из средней Азии, которых нам потом пришлось с ней выдворять с помощью милиции, квартиру сестра продала, а бумаги, видимо, пропали в этом переполохе, хорошо, что уцелела часть фотографий и документов. Я сама сейчас бабушка двух близнецов – Лизы и Никиты, но, где мне быть такой внимательной и чуткой. Я обожаю своих внуков, но живем мы в разных концах Москвы, все равно, что в разных концах планеты. Встречаемся вместе чаще и больше по-времени в Хоперском заповеднике, где старшая дочь Наташа вместе с моей сестрой Татьяной купили на двоих дом прямо на берегу озера, а наш домишко в двенадцати километрах от них. Вот там мы и видимся. Там чудесная река Хопер, одна их самых чистых рек в Европе, великолепные леса , вот в заповеднике от Российской Академии Наук они и живут летом. Такие теперь наши именья. Это рахманиновские места, там неподалеку он бывал у графини Раевской , там он написал свой 2-ой концерт, который мы все любим и с которым не расстаемся даже в машине.
----------------------------------------
фото: Москва, 1952 г. - мне 1 год.