Жара была настолько продолжительной и жуткой,
что перед глазами возник дореволюционный мираж:
земля весенняя - невеста перезрелая -
ждала наследство,
которого - о, дядюшка! - мог её лишить,
а бесприданницу родители -
любимого! -
не жаждали иметь.
Когда уж на деревьях листья листвы стали сохнуть
и травы склонили шеи жалкие свои -
вдруг! -
дядя отписал наследство.
И разразилась свадьба!
О, платье подвенечное грозы!
А утром:
жемчуга,
серёжек бриллианты
и слёзы счастья! -
блестело всё,
сверкало всё,
и радостно смеялось всё росой!