С привычной нежностью –
Её седьмой этаж –
Она разглядывает «кукольную» местность;
И тополь – преданный и молчаливый страж –
Вновь гарантирует ей полную безвестность…
Под плёнкой тонкою
Оконного стекла
Побегов солнечных лучей тянулись всходы;
Страсть к созерцанию её проистекла
Из одиночества, безделья и свободы…
Ни с кем не связана
И не обручена,
Так независима, как клавиши рояля;
Она в веках себя любить обречена,
Как будто выпила из чашечки Грааля…
Истома сонная
И утренняя дрожь,
Сердцебиение неспешное глухое;
Покойна чувственность: никто пока не вхож
В её святилище пурпурное, сухое…
Чуть-чуть шевелятся
На коже волоски,
Не то от воздуха, не то от чуткой лени;
Ласк не познавшие размякшие соски
Зрачками плоскими уставились в колени…
Уже не холодно,
Ещё не липкий зной,
Творит гармонию безоблачное лето;
Тепло июльское должно быть ей одной –
Она уверена, заслуживает это…
Вот-вот послышатся
Хлопки тугих дверей,
Подъезды вытолкнут спешащих на работу,
А ей чирикает бессонный воробей,
Взирая с ужасом, «чик», на её зевоту…
Её святилище,
Её седьмой этаж,
В ней бродит томный дух то женщины,то девы;
Всего лишь на всего – рассветный эпатаж
Вкусившей яблоко от древа жизни Евы.
20.03.12 (7.30-8.00)