вот же черт: ни так, ни горлом, ни из рукавов реки,
ни из себя - не достать ни слова, ни даже жеста,
уроки мои здесь сладки, но ошибки мои горьки,
истекаю от нежности (проще, читай - блаженства)
к городу, к небу, к истории, к книге в моей руке,
к каждой собаке лядащей в грязном дворе у шука,
к торговцу клубникой, лежащей в полпустом жестяном лотке,
к торговцу сливами, считающем шекели, прямо в руку
мне их ссыпающему с улыбкою сквозь прищур...
прячемся в городе, который как небо лежит в колодце,
вот же черт: подбирать слова как ракушки, я их ищу,
а они ложатся в ладони, чтобы ежиться там и колоться,
а они убегают, как будто песок по ладоням и как вода,
как будто ветер по коже, как будто им здесь не место...
вот же черт, ни единого слова, ни единого образа... города
застывают в истории в ожидании прикосновения или жеста.