* * *
Мне так хотелось быть его Пастушкой:
Умён, талантлив и хорош собой,
Он величал меня своей подружкой,
И не было тревоги никакой
Ни в голосе его, ни в тёплом взгляде,
А лишь участье, ласка и покой.
Сонеты он писал другой лишь ради:
В них плавилась мятежная душа,
И страсть была в любовном этом яде —
Кипела, восторгаясь, трепеща,
Рождая строф блестящие октавы;
Всё это я читала, чуть дыша,
Забыв про все невинные забавы,
За строчкой строчка, радостно, взахлёб,
Себе желая жадно горькой славы:
Вот я — мертва... Стоит в церквушке гроб,
Я в нём, а рядом с гробом — Правый Боже! —
Он мне целует охладевший лоб!
Но... если честно, — умирать негоже
Когда весна так буйствует в миру
И солнца луч по белоснежной коже
Скользит, меня румяня поутру,
И блеют тонкорунные овечки,
Мне их пасти... Нет, дудки — не умру!
Но как унять ретивое сердечко?
Pardon, читатель мой, - еxcusez moi:
Я не дождусь венчального колечка -
Так падай с глаз моих, завеса-тьма!
Поэт? Пусть дальше кружит в эмпиреях,
А пастушка найду себе сама:
Я это так смогу, я так сумею!..
25.03.2012
На снимке: худ.: Emile Munier, "La lettre"