+
Утро запахом капусты насыщает воздух густо,
в синем мареве рассвета звон бидонов, как набат,
снег ложится белым дустом, не испытывая чувства,
как и год и два и десять, как и сто веков назад.
Утомлённым, но не сытым оторвёшься от корыта,
вытрешь рожу, сменишь кожу и не вспомнишь, как и зван,
Николай или Никита, всё что было позабыто,
ты теперь мужик конкретный — урка, лагерный пацан.
Здесь поставят за бараком — на перо, на счётчик, раком,
будешь ночью выть по-волчьи, станешь сукой, погоди,
для любого очень лаком твой кусок, что был припрятан
возле сердца под бушлатом на трепещущей груди.
Тут не может быть двух мнений, ботать можно лишь по фене,
стиснув зубы, улыбаться, если бьёт судьба под дых,
всю дорогу на измене — не упасть бы на колени,
не продаться, не отдаться, но остаться средь живых.
Чтобы срок отбыв в кичмане, воротиться с поля брани,
и в окно своей хрущёвки видя звёзд иконостас,
отмокая с пивом в ванне, верить — жизнь оттарабанив,
ты очнёшься в новом мире, но уже не в этот раз.
26 03 2012
Вариант последнего катрена
Чтобы срок добив в кичмане, воротиться с поля брани,
и в окно своей каморки видя звёзд иконостас,
отмокая с пивом в ванне, верить — жизнь оттарабанив,
зэк родится человеком, станет геем пидарас.
+