Однажды в весеннюю ночь,
В той грезе, что явью казалась,
Ты видел (как в жизни, точь-в-точь!)
Тропинку, что в лес убегала.
Не спал заколдованный лес,
Скворец щебетал без запинки.
К пещере ли, полной чудес,
Зовешь за собою, тропинка?
Угрюмые ели стеной
Встают, зеленей изумруда.
И голос поет за спиной
Про злата и серебра груды.
Про те потайные места,
Про те заповедные дали,
В которых лишь сон, да мечта,
Да старая сказка бывали.
А голос поет и поет.
То громко, а то еле-еле.
Все дальше тропинка ведет,
Теснее смыкаются ели.
Попробуй слова разобрать.
Вопрос ли звучит в этой песне?
Тебе ли ее не понять?
То юности голос чудесный.
И льется в лесной тишине
Хрустальный невидимый голос:
«Ты веришь ли, веришь ли мне?» –
«Не верю тебе ни на волос!
Все это обман или сон,
Мираж, наваждение, сказка!»
И голос как будто смущен,
Но так же приятен и ласков.
О, если б поверить ты мог!
О, если б тот голос послушал!
Из сотен возможных дорог
Ты выбрал тропинку, где лучше.
Где все для тебя: и мечта,
И сны, что приснились тебе лишь,
И юность, весна, красота,
И голос, поющий: «Ты веришь?»
Но эти волшебные сны
Однажды лишь могут присниться.
Так дням отшумевшей весны
Еще раз нельзя повториться.
И юность, как будто во сне,
Мелькнула, прошла, отзвучала.
И песне «Ты веришь ли мне?»
Уже не начаться сначала…