Где-то у этого берега ждёт тишина.
Время подтёками краски ложится на волны,
в память врастая, как будто живая стена
между историей и ожиданием, полным
ветра в басовом ключе. Но правдивее всех
чёрных, балтийских и мёртвых морей, вместе взятых,
тонущих улиц, за нотами рвущихся вверх,
скользкие реки, готовые ждать до заката
новый зюйд-вест. Молча ждать, полагаясь на то,
что удержать равновесие будет непросто,
даже паря над землёй, и на то, что никто
не обнаружит подмену, столкнувшись с норд-остом.
Где-то у этого берега список имён
тех, чьи дороги уже не рискнут пересечься
за горизонтом, с развеянным пеплом сплетён,
и, прикоснувшись к нему, даже можно обжечься.
Можно сбиваться с пути и часами кружить
возле реки, не пытаясь найти переправу,
и, не нарушив молчания, снова прожить
дни, у которых на большее не было права.
Где-то у этого берега помнят о нас.
Кто и зачем – неизвестно. Не важно. Не нужно
знать все подробности, раз мы не встретимся, раз
мы никуда не вернёмся. Моря равнодушны
к нашим обратным билетам, но это давно
стало традицией, как снегопады в апреле.
И потому, если честно, уже всё равно,
сколько веков до тебя. Всё равно, в самом деле.
Там, на другом берегу, вероятно, зюйд-вест,
но перебраться на этот сегодня непросто.
Улицы тонут, и вновь не окажется мест
в старых спасательных шлюпках, на радость норд-осту.
26-27 марта 2012