30 дней моря
«Commentarius perpetuus»
Последовательные заметки*
До
Здесь часто будут повторятся слова: «лишь» «море», «камень», «небо», «солнце», «ветер» и «душа»… - всё потому, что именно «лишь» этими стихиями окаймляются здесь «души», коим выпало счастье приобщиться этой благодати гордого спокойствия и красоты.
Меланхолична лирска интима.
«Кровови»
часопис за науку, културу и уметност
Сремски Карловци
годинаХХI/ХХIII 2008/2009
25-е
Зарделось солнце, в море окунаясь,
Косой улыбки месяца не доверяя вновь.
Лишь народившись, дерзко вскинув бровь,
Я, как и он, блуждая, - возвращаюсь.
26-е
…Ветер буйствовал всю ночь, и днём не знал покоя.
27-е
…просыпаясь утром: Будет ли день – зависит от Бога
Каким он будет – зависит от Тебя.
28-е
Зайди, зайди ясное солнце,
Зайди, помрачися…
Горская песня
Здесь даже тень от одного листа
Под старой пальмой одарит радушно
Прохладою внимательной сполна –
Не будет ни жары, ни пыли душной.
Когда же солнце, миновав зенит,
Всё выше тени от ствола тянуло,
Во сне, как марево меж листьями сквозит,
Слова о Боге в душу соскользнули:
«Без Веры жизни нету для меня»…
Проснулась – рядом, разговор ведя,
Три черногорца к пальме прикорнули.
- а теперь проза!
О Пальме
Слывёт библейская легенда о старой пальме, что дарила путникам тень и покой среди пустыни. Служила Господу, открывала людям бытийный и духовный оазис. За то и прожила так долго, что никто и не мог в это поверить.
И я под старой пальмой прикорнула, спасаясь от полуденного зноя, в тени и одного её листа - в покое и прохладе.
Вдруг… (как это всегда бывает) голоса, то ли сквозь сон, то ли сквозь листья, то ли и то и другое самоедно*. И всё духовные послания, прозрения, озарения – о Боге, о Вере, о смысле бытия…
Вот тебе и библейская пальма!
Голубое небо, клинки пальмового веера заняли круговую оборону против колких солнечных лучей. А пообок сидят в теньке трое черногорцев.
Один песню всё напевает:
Зайди, зайди ясное солнце,
Зайди, помрачися…
Разговор духовный ведут:
«Братие, без веры, без Бога жизни нет для меня…»
Хоть и не снилось мне, но и наяву такие речи редко слышишь, особенно на прибрежье, под мерный шёпот волн, среди атмосферы несерьёзной неги скитающихся отдыхающих.
Чихнул один – ему: «Живили!*»
А пальма в шелесте потягивалась тенью,
И солнце мерно нисходило в море…….
29-е
* * *
В тени притаились полоски кошачьи,
Сливаяся с решетью пальмовых веток.
И медленно лапы переступали –
Так мягко, как ветер колышит листвой –
На той стороне у дороги
Добыча попрыгивала…
Прошлёпали детские ножки,
Вспугнули пичужку, та прочь упорхнула.
Кошке лишь более брюхо втянуло.
Среди детских визгов и радио фона:
«Kome shnelle!» - чеканным поставленным тоном,
Ласково –тихо сказал кто-то строго
И ножки послушно вернулись тот час по дороге.
* * *
…У моря сегодня какое-то волнительное поведение.
30-е
«А мы пошли на рынок…»*
При виде её невольно вспоминаются старинные, дореволюционные рисунки казачьих жён. Там жена простого казака стоит с подоткнутой юбкой, в руке огромный судак, а по запястьям браслеты золотые, на шее манисто…
Шагнули в рыбные ряды: королевские креветины, мидии, кальмары, крабы вазюкают клешнями, множество всевозможных рыбьих хвостов свешиваются с прилавков.
Продавщица – черногорка, естественно, в чёрном, в обтяг всего, что надо обтянуть, чистит нам рыбу. Причёска, маникюр и золотая, в толщину якорной, цепь, отягощённая большим амулетом. Блестит, как сквозь морскую толщу мерцают затонувшие сокровища. Изящные руки порят рыбьи брюшины, потрошат, омывают чистой водой от сверкающей, счищенной чешуи. Это превращается в сакральное действо, мистерию, обряд морской воды в сопровождении тысячи взглядов засыпающих морских существ. С прилавков, отмеряя время, капает вода.
31-е
Пляжная пряжа
Приличная публичность пляжа,
Тела и тельца чем-то мажут.
Орнамент плоти чудно вяжут
Циновки, зонтики, поклажи
Прибоя шум и детский лепет,
В песке ребёнок замок лепит,
И с набережной музык трепет,
С косынками их ветер треплет.
Округлость спин, грудей, плечей,
Матрасов надувных, мячей,
Непритязательных речей,
Текущих, как в горах ручей,
В томленье солнечных лучей.
Подносы с крофною* несут –
Торговцев возглас, камня стук
К Итальи парохода гуд*.
Катамаран на пирсе ждут.
В теньке всё слаще сон детей,
В прибое – игры без затей,
Ныряют с маской меж камней,
Гребут к буйкам – кто поскорей.
Так в нескончаемом круженье,
Людей сплетённых, как коренья,
Жары и моря упоенье,
Порхнуло лето, как мгновенье!
1-е
* * *
Слнцебран*
Тенью стал,
Укрыл стан,
Сон наткал.
2-е
* * *
Как камень время может обмануть?
Из гальки замок строй и то познаешь.
Вот я ушла, и долог был мой путь…
Вернулась – как была, ты, башня времени, встречаешь.
3-е
* * *
Чем ты сильна, небесная душа на этом свете?
Не пищи ты не заешь, ни покоя…
Твоё обличье – неуёмный ветер,
У горизонта, в утреннем просторе.
За Старым Баром
Уставшие ноги в родник опущу,
В скитанье – попутчик лишь ветер,
В ресселине гор я внимаю ручью…
Под солнцем путь каменный светел.
Цикады с жары вдоль дороги шалели,
На склоне сухие оливы редели.
4-е
* * *
На небе «перья»,
Рябь на море,
И галька чешуёй.
5-е
Раздумие в полнолуние
Море буйство горстями черпает
У полнощёкой Луны,
Что дороднее от ночи к ночи.
Ветер верно её провожает,
Лихо ветками пальм козыряя.
Чёрный контур горы,
Вязкой тучною мглой,
Что периной, набитою сумраков снов, укрывает.
У Луны всё округлее формы,
Всё нежнее светятся плечи,
Изменяет горам каждый вечер,
Прочь от них торопится к морю,
Что взволнованней с каждою встречей,
Ветер злит в одиноком просторе.
Но Луне всё равно – отраженью смеётся взахлёб –
К горизонту босыми ногами походкою светлой идёт…
6-е
* * *
Напрасно подымались карусели
На цыпочки, заламывая руки,
Их песни механизмов надоели,
Морганье пёстрое теперь подруга скуки.
Над морем светоч вечный – лунный диск.
Мерцает волн размерное дыханье
И ярким фейерверком пенных брызг
С глубин отпрянув, ввысь летят желанья!
7-е
Коряги брега
Омытые морем, как жизнями судьбы,
Отбелены солью, как совестью души,
Дельфин или кит на брег выбросил суть бы –
Деревья безкожие вышли на сушу.
Коряги брега
Застыли в беге.
8-е
…Не успеваю жить!
9-е
* * *
Как долго солнце заходило
За край багровый горных кряжей,
Где Старый Бар стоит на страже –
У времени свои мерила.
От прошлых улиц – только стены,
Проросший пришлый вьюн зелёный,
Шлифуют камни перемены
Людской походкой неуёмной.
Всё выше тени заползали,
Цепляясь за ущелья кряжей,
Сторожевые флаги башен
Стояли, словно свечи в зале,
Живым мгновением дышали,
Читая пыльных стен скрижали,
Лишь эху времени внимали.
10-е
Две мамы и три карапуза
Тела на солнце тщатся снять вся:
«Мне эти камни уже снятся!»
Родной язык в чужой беседе:
«В пять яблоку упасть здесь негде!»
И голопузым
Карапузам –
Замотанная мать семейства:
«Ко мне все! Катер пустим вместе!»
Кричит: «Плывём! Быстрей, быстрее!» -
Лучи всё жарче жарят шею.
В махровы кутают полоски,
Платочки пёстрые и соски:
«Что ножки не замёрзли, ручки?» -
Доходят маменьки «до ручки!»
* * *
Луна всплеснула руками,
И беглые пальцы чаек
Играли ноктюрн прибоя,
Крыльями, что бровями,
Покачивали волнами.
11-е
Заготовки на долгую зиму
Пора настала заготовок
На зиму всевозможных яствий.
Манер закатки быстр и ловок
В руках натруженных хозяйских.
Я же буйком, что патиссоном,
Качаюсь на Ядранском море*.
В йодированном сём растворе
Томатом тщу себя солёным.
Зимой, когда болезни круче,
Здоровой буду, как огурчик!
12-е
* * *
В чём ходит время?
Пока мы не видим,
Пока мы мерим
Шаги мгновений.
Пройдёт счастливо – мы не заметим.
А может Его одевает ветер?
Обтянет шёлком морского бриза:
«Тебе так лучше! Не будь капризным!»
Накинет на плечи
Шарф цвета ночи.
Скользнёт между прочих
В розовый вечер.
У солнца попросит золото в уши,
Чтоб им звенеть каждый час и слушать
Быструю поступь своей походки –
Часы горделивы, минуты робки.
13-е
* * *
У черногорк длинные косы,
Льются, как реки по горным откосам,
Словно расщелены горы делили,
Чёрными змеями с тела скользили,
Долги, как ночи одной в ожиданьи,
Тёмны, как голос, мягки, как длани.
14-е
Монастырь Режевичи
Тишины немые речи
В Режевичи камень шепчет,
Лишь сгорают гулко свечи…
Пот ногами – тайны склепов.
Роспись храма синим цветом,
Строги лики полны светом,
Верно преданы заветам.
Невысокая ограда,
Средь цветов и винограда
Бьёт источника отрада –
Под листом от солнца кроется
Зоркая мозаика Троицы,
За воротами украшен
«Неупиваемою чашей».
Старая монашка в лавке –
Монастырские подарки.
И к серебряному небу
Крест церковный рвётся следом.
* * *
Любите близких всей душой,
Хоть это труд порой большой!
Словами и поступками,
А что не так – то шуткою!
16-е
* * *
Время в ожидании поёт цикадами…
Мной часы прибытия угаданы –
Солнце перевалит, тенью сгорбится –
Само тако! – путь из Подгорицы*.
* * *
Здесь воздух чистый,
Без задней мысли.
На пиках тучи
Бельём повисли.
Свисают с кручи
На солнца лучик.
17-е
Зной у кучи*
Таит воск на скатерти,
Жарит солнце с паперти.
Грозди* пляшут вокруг дома,
Лозами сплетаясь, коло*.
Смоквы слушая романсы,
Молча зреют померанцы,
Розы и герань дуэтом
Налились пунцовым цветом.
Зелень бархатной кулисы –
Ввысь уходят кипарисы.
Уж давно серёжки липы
Шевелюрой листьев скрыты.
Сливы бусы порваны –
Синим россыпь под ноги.
Пораскинулись упруги
Многоострой пальмы дуги.
Шелест вкрадчив олеандра –
Отцветач шепчет мантру.
И гранаты,
Как солдаты,
Вдоль дороги, над оградой.
Хватит самой малости
Празднику и радости.
18-е
* * *
Счастье
есть лишь краткий миг в ненастье.
Столько дней упорно чиним снасти,
Воли поднимаем паруса по ветру,
Вёсла на воду, коль вдохновенья нету.
Отдохнуть,
с причала улыбаясь,
Снова в путь,
волны едва касаясь.
19-е
* * *
Цветы берегли ароматы до вечера,
Как пряное, сладкое, редкое печево,
Что рядом манило к себе изобилием,
Не спешно его по столам разносили им.
Сгустился с хребтов тёплый, розовый ветер.
Что быстро стемнело, никто не заметил.
На лавке сидели и море вдыхали,
И радостный отдых гулял между нами.
20-е
* * *
Ульцинь* улицы подвесил
На скале отвесном скосе.
Стены помнят много песен
О нещадном Барабароссе.
До сих пор стоят на страже
Равелины старых башен,
Голубей в бойницах небо,
Помнят быль, толкуют небыль.
Глыбы косо в рифах стали,
Камень в стенах взор насталил.
Чайки на море белей –
Ждут прихода кораблей.
21-е
За окном
Шаги за окнами –
путём своим
Прошли, прошлёпали –
пока не спим.
От моря музыка
плыла к горам,
Затихла. Слушаю
цикажий гам.
Машины изредка
спешат, кряхтя.
Жуки за сеткою
на свет летят.
Беседы отклик…
комарий стон.
Из шланга воду льют
в ладони крон.
Взбрехнёт собака вдруг,
нож упадёт –
Пока не пел петух,
к нам гость идёт.
На кухне скрипнула
буфета дверь
И поезд гикнул вкруг
не спим теперь.
Десерт
Слизываю талое мороженное
С гладких стен измазанной креманки.
Мы с тобой, так шарикам положено ли,
Расплылись на солнце спозаранку.
Вдоль волны подкатыванья дерзкого,
Кремами, маслами всласть политые,
Зонтик, как в десерте, отдых пестует,
Вафлями подстилки солью выдублены.
В этом сладком постепенном таянии,
В неге лени, суеты забвения,
Рассыпали сахар звёздный на небе
Подавали к чаю сновидения.
И сироп ванильный сна и ночи,
С шоколадным мраком вкусен очень!
22-е
* * *
...Зная много путей к цели, ...стоим в безверии к самим себе.
23-е
Исход
Прощаясь с солнцем, краснели горы,
Мы напоследок, взглянув на море,
Врезались в глыбы туннелем чёрным,
В душе надеясь на встречу вскоре.
Свистят покрышки на поворотах,
Змеёй дорога по перевалам.
Сквозит чуть слышно: «Ещё немного,
И улетишь… гостил так мало!..»
Граница с Сербией –
И небо серебром.
Здесь ели северней...
Во сны поверим ли?..
После
30 дней моря –
впервые за жизнь
мне выпала чудо-возможность –
побыть со стихиями в сговоре.
…что вышло из этого пенного ропота?..
так, иногда, после шторма на берег выносит
обрывки, обломки, осколки с глубин и просторов…
судить это Вам!
я ж в сборах…
и чувстве, что 30 денёчков равны «длань о длань!» -
так незаметно и быстро проходят мгновения счастья!
Город Бар, Черногория - Сербия, лето 2009.
*
«Commentarius perpetuus» Последовательные заметки – С.Кьеркегор «Дневник обольстителя»
Самоедно – /сербск./
Живили! – На здоровье! - сербский первый тост.
А мы пошли на рынок… - Фраза Д.Хармса «ОБЭРИУты»
Крофною – излюбленные горячие пышки, от которых на пляже откажутся разве что самые чёрствые. «Добре моя крофна? Добре, добре!» - и белая шляпа таяла в пляжной пестроте.
К Итальи парохода гуд – каждый день из порта величественно гудя выходят два больших, красивых парома с белым и синим бортом. В Бари и Алькону – всего несколько часов лазурного простора и вы в Италии.
Слнцебран – зонт от солнца.
На Ядранском море - как в старину называли.
Само тако! – путь из Подгорицы. - (сербск.) Самое оно! Самый раз! - а Подгорицу следует читать с ударением на первый слог.
Зной у кучи – куча по сербски дом.
Грозди – виноград /сербск./
Коло – старинный народный танец.
Смоква - инжир.
Ульцинь – На южной границе Черногории стоит город-крепость. Легендарный пират Барбаросса сам спроектировал свой форт, один из самых мощных и нерушимых и по ныне. «Чьих стен не дано сокрушить врагу, а векам не велено!»/Еврипид/.