Постучал – и двери отворили:
«как и обещали», - говорят.
А за дверью – ужас: к рылу – рыло
под сукном, да в наш калашный ряд
просятся, толкаются нещадно,
тычутся, не попадая в такт.
Выгородка выдержит – и ладно,
дальше будет, видимо, не так,
дальше будет хуже! Миг за мигом,
да по капле – да за воротник.
Эх бы
вот бы
им бы – вольный выгон,
да недалеко чтоб был родник.
На свободу для того и надо,
чтоб копытом вытоптать покос,
да ещё чтобы дамы были рядом,
да ещё чтоб мир был сыт и прост.
Что вы все о родине и долге?
Всё для них, что видится глазам,
И совсем не совестно – нисколько.
………………………………………………………….
Вот и ждут, когда скажу: «сезам»…
******/****************
Было дело: из сотен и тысяч свар
выходил я. Со временем крепче стал.
Но росла год за годом чужая тварь,
вот и выросла – против бессильна сталь.
Злое слово поранит, но не убьёт,
злые взгляды пронзают всего сильней.
Тварь во мне осмелела, пошла вперёд
через жала копий и жар огней,
через топь отчаяний, холод глаз,
сквозь туманы лет и ветра разлук.
А в усталом взгляде огонь угас
И выходит дрожь через слабость рук.
Раз за разом сжирает мне душу тварь,
не оставив даже чуть-чуть тепла.
Ничего. Справлюсь сам. Кровь не киноварь,
Было ж дело, и будет всё так, как встарь!..
Только б ты остаться со мной смогла
******/****************
Настанет пора и отпустит тоска,
и сердце забьётся вольней,
и лето-художник в два тёплых мазка
запустит по небу коней.
Прорвутся сквозь ночь, озарив темноту,
подковами искры дробя.
Я много любил, но, ты знаешь, не ту,
а только – извечно – тебя.
И там – на бегу, средь мерцающих крыл,
на самом на Млечном Пути
я встречу тебя – ту, что вечно любил,
и ту, что навек отпустил.