В каких крылатых книжных разворотах
и медленно текущих солнцем сотах,
в каких полянах земляничных лет,
и гулких и пустых каменоломнях
таится то, что — имени не помня
и времени — растёт себе на свет.
Каких корней неведомым сплетеньем,
на солнцепёке выгоревшей тенью —
что храма мрак и хлад? — найдёт и там,
и оторвёт от жертвенного рога.
Как мытарь, бросив деньги на дорогу,
неслышно, неотступно, по пятам...
Каким кольцом, мечом или алмазом,
на дно колодца канувшим — ни разу
не дрогнув водной твердью ни о чём —
вдруг распахнётся бездною беззвёздной,
беззвучно разрастающейся, грозной —
ножом, ожогом, лезвием, бичом!
Какою пыткой размыкает своды,
в заглохшем русле отворяя воды,
и мёд, и медь дозволенных речей,
и — в слово воплотясь — ни сном, ни духом,
а невесомым тополиным пухом
легко-легко задышит на плече...
Март 2012