Не этих вязких дней
меня влачит за ворот
судьба, я теми вспорот,
что были всех видней,
и ведали сплетениям теней
про подворотни за фасадом город
из не придёт дверей.
Не светозарных лир
измену без куплета,
не тонкое балета,
но звонкое рапир
стучание по спицам я любил,
когда на экстренный во тьму карета
ломилась от чернил.
Затянуто давно,
остановить нет силы,
пригнуть к ноге белилы
титановое дно,
и если б не потёкшее пятно
на потолке пред взором, я бы вилы
сказал себе давно.
Но то-то и дразнит
поверх барьеров душу,
что, будучи на сушу
взошедшим, индивид
в живот себе как жабрами глядит.
В земле пятно напоминает грушу,
червивую на вид.
Как резок редок плач
прорвавшейся победы
учебники и веды
твердят, молчит палач.
Легкодоступный рассекает мяч
переналюдненные воды Леты
и гладок гладен жрач.
Забудь стрекоз, идёт,
забыл и знаю, время,
шприцованное семя
поэтов напролёт.
Ты муза ты бросай меня ты под
горящими ты вавилона всеми
целуй губами в рот.