Проскрипите мне в душу, ворота.
Завтра станет последний ваш час.
Я все годы теряю кого-то,
Головою клонясь по плечам.
Словно гимн величавому граду,
Где луна испужась свою тень,
С кирпича и бетона ограда.
А был старый, иссохший плетень.
Даже липы здесь стали не те же.
Отрубил кто-то руки им, груб,
Чтоб они не мешали коттеджу,
Где стоял добрый дедушка-сруб.
Я понятлив, всё в мире не вечно.
Новь бодает несмелую старь.
Нет ветлы, где гуртилась скворечня,
А торчит оловянный фонарь.
Проскрипите мне в душу, ворота.
Завтра станет последний ваш час.
Я все годы теряю кого-то,
Головою клонясь по плечам.
Крутит челюсть индустрии молох.
Старики уж не носят шлыки.
Стулья-тумбы от милых черёмух,
А меж ними мангал-шашлыки.
Белый тополь свалили на чурки.
То, за пух ему видимо месть.
По опорам вороны зауркали,
Потому что им негде присесть.
Загребает бульдозер болото.
Сердце рвётся не ныть, а кричать.
Проскрипите мне в душу, ворота.
Завтра станет последний ваш час.
7521