Я ветром пропах и морями,
ракушкой оброс и травой,
мой корпус изъеден солями,
а возраст окутан молвой.
Завидев меня, ротозеи
крестом осеняют себя,
и плезиозавром музейным
матросы прозвали меня.
Но топка моя не угасла,
над трубами вьётся дымок,
ещё ползуны просят масла,
ещё не скучает флагшток.
Я стар, но по-прежнему в форме,
в порядке здоровье моё.
Я с честью несу через штормы
прописку и имя своё.
Я много морей отутюжил,
тараня эпохи в пути.
Средь зноя событий и стужи
сумел я сквозь время пройти.
Мне всё в этом мире бурлящем,
навеки запомнить дано.
Меж давностью и настоящим
мне лоцманом быть суждено.