Гладко реабилитация не проходила, я ругался,
Сначала с сестрами в Вороново, там до мата дошло;
Далее с братьями на конференции, где рьяно сражался,
Словно от победы зависело выздоровление мое...
В результате бунта был сослан в Бекешевку я, -
В холодный дом без горячей воды и лишних удобств;
И в нем уже проживала некая мужская семья,
Я подъехал вечером в среду, заканчивался пост...
Функции старшего исполнял Руслан из Владикавказа, -
Сорок с копейками, невысокого роста, горячая кровь;
С ним, как и с Костей, я схлестнулся не сразу,
Первое время изучал дом, благодарил Бога за кров...
"Широка страна моя родная!.." - пели когда-то,
Да, верные слова, не отсюда ли и широта русской души?..
По вечерам после ужина было очень приятно
Посидеть на непривычно теплом воздухе в полной тиши...
Но в одну из суббот упала до нуля благодать, -
И сцепился я с Русланом не на жизнь, а на смерть;
Хотя ничего не предвещало бури, никто не хотел воевать,
Как и уступать впоследствии, принципиальные все ведь...
Утром в девять мы, помолившись, отправились в баню, -
Я, Трофимов, приехавший в гости, и Леха Пилинога;
Ко мне Руслан подошел: "Со скрипом Алексея отпускаю,
Он повар, готовить некому, так что постарайтесь недолго..."
Кивнул я утвердительно, нет, потом вспомнить не мог,
Однако часов семь отсутствовали мы, правда;
За это время никто в Бекешевке не мог взять в толк,
Как сварить куриную ногу и картошку почистить как надо...
Короче, центр голодный сидел, Руслан злился, -
А тут мы, разрумяненные, довольные, сытые;
"Ты чего?.. Издеваешься надо мной?.." - его взгляд искрился,
Будто он ждал бегунка, а он возник пустой и убитый...
Я не стал дерзить открыто, но слегка резанул
Фразой: "Вы гоните что ли, мужикам суп не сварить?.."
Ответа не стал дожидаться, собрал нехитрый баул
И отправился пешком в Кисловодск, чтобы к дому отбыть...