В дымке плавает луна,
Звёздочки мерцают,
Поднимая ил со дна,
Щучки проплывают.
Карась замер чуть живой,
Чуть живой от страха.
Он не стар, ни молодой,
В чихуе рубаха.
Раньше сам таких валял,
В придорожной тине.
Жуть охочий был до них,
Запечённых в глине.
А теперь хлебает суп,
Супчик из консервы.
Даст порой, какой на зуб,
Пощекочет нервы.
И опять уйдёт на дно,
Умиляясь чуду.
Коль поймаю я его,
Жрать, клянусь, не буду.
Щукам брошу без штанов,
В пруд на растерзание.
Славный будет мне улов,
Под живца стенание.
Ух, отжарю в купорос,
Щучье племя лихо.
Карасю же двину в нос,
Чтоб сидел там тихо.
А мне что, я крокодил,
Да с моею рожей.
Я не щук, акул валил,
Что ты ржёшь прохожий.
Триппер разный собирал,
Походя для весу,
А чтоб правду всю ты знал,
Жарил стюардессу.
Жуть костлявою была,
С ней я настрадался.
Как бычок, да с дубом тем,
Года три бодался.
Но с блесною на губе,
Сорвалась зараза.
Зря я масла подливал,
За ночь по три раза.
Всё равно ушла на дно,
Чуть виляя днищем,
Всю мечту мою на зло,
Исхлестав хвостищем.
Я конечно крокодил,
С очень толстой кожей,
Но её я отпустил,
Отпустил прохожий.
А мечту, да что мечту…
Взяли на заметку?
Подсадил, как рыбку ту,
На кукан, на ветку.
Но сперва помыл, побрил,
Сбрызнул всю парфюмом,
Да и щукам тем скормил,
Пополам с изюмом.