Двадцать восьмое прошло. Наступила весна.
Подморозило. В Ашгабате на улицу чайхана
разбросала ушанки. В Петербурге мертвецки хмуро.
В чемодане прохожего лязгает крышкой урна.
Запад уже не таясь поджигает свечой с ранья
солнце. С утра и до нижнего вечера на Востоке, грозя
чем пошёл свет навсюду, пьют ни на что способен.
На Севере в эту зиму не появился Овен,
разве что в виде мытых натруженным зраком туч,
от которых овце, как кошке в период кота на ключ
запертой. В Таганроге лица пестрят надеждой.
Что-то от вдохновения прячется за невеждой.