Тянется долго, сбывается редко,
мышка - за кошку, минута - за две…
Спать не дающая лунная метка
спрятана в драном ночном рукаве.
Дремлет в тетрадном кулёчке черешня,
ссорятся в банке сирень и тюльпан…
Тонет корабль, беспечально, неспешно,
будто ещё впереди - океан.
На островах и спасательных ботах
некуда деться от крыс и людей.
Собраны списки, заполнены квоты,
но не бросают в беде лошадей -
парусник, спутанный ветреной кордой,
спешно рассёдлан, почти невесом,
тянет скуластую острую морду
к торбе, набитой солёным овсом.
Вот и одни мы. на суше голубка -
строит гнездишко в спасённом хламье…
Что же ты медлишь, последняя шлюпка
с местом пустым на последней скамье?
Может быть, видится вправду обоим:
над головой, уходя в высоту,
облако тонет, в прорехах пробоин,
с ангелом-юнгой на правом борту?
Хлынули птицы на волю из трюма,
в раны отверстий рванула вода…
Он раскрывает пакетик изюма,
не собираясь идти никуда.
На расстоянии долгого взгляда -
птица за рыбу, минута за две…
Наши спасённые лошади рядом
будут однажды пастись на траве.