Настали сумерки, тоскливо.
Покрыла свет ночная мгла.
В саду очень сЕро. И небо сурово.
В костре искры тихо сгорают до тла.
Шипение ветра касается кроны.
Не слышно совсем теченья ручья.
И эхо глухое глушит томные вздохи.
Один я сижу, погружаясь в себя.
Ручей тихо, медленно пишет
Изящных кругов свой чудной хоровод.
И телом своим будто медленно дышит,
Вбирая в себя бесконечности свод.
Я грустен, в мыслях, дурманом окутан.
Души луч вновь покинул меня.
Лишь ангел взирает, в саван укутан,
Как жизнь проживаю медленно я.
Он рвался за мной. И бежал против ветра.
Он спину мою закрывал от врага.
Сейчас он иссяк. Стал старым и смертным.
Сейчас в нем застыли смиренье, судьба.
За прожитым веком себя он не видит.
И я потерялся в веках навсегда.
Забыл я покой. Страх мой правду унизит.
Лишь ангел за мною следит свысока.
И капают слезы, с дождем растекаясь,
Прольются в душе, словно свет от огня.
Кровавыми каплями в землю впитаясь,
Они позовут за собой и меня.
Вода утекает, с нею медленно время.
За искрами звезд над водою слежу.
И ангел, неся моё грустное бремя,
Вновь плачет. Я гасну. И в вечность смотрю.
Настала минута. Мгновенье у края.
И кровь на слезах превратилась в лозу.
Свеча задрожала. И красное пламя
От ветра потухло в весеннем саду.