В пятницу ты отдыхаешь в пабе, зырясь на вход, в сторону лихой двери,
ожидая, что он войдет, а сама – как зола уже вся черная изнутри.
И только бьется в быстром темпе, то ли музыка, то ли это в твоей груди,
как краем глаза видишь похожую шляпу, тень мужскую.
Воешь, как щенок, по нему тоскуя,
и нет другого тебе синдрома, как хандры.
Пора, детка, разжимать пальцы, когда идешь на вылет – смотри в оба.
Кулак у тебя зажат, вместо льда на дне исходит паром злоба.
Каждый новый день ты раз за разом переписываешь эпилог,
делая его эпиграфом всех взятых встреч посреди ночИ.
Сколько это не утаивай, сколько бы ни молчи,
пришло время тому, чтоб подводить итоги.
Счастье, видимо, присуще тем, кто умеет ждать.
Кто не ощущает себя распятым, когда равновесие твое кренят,
тем, во что не охота верить, тяжело для себя принять.
Или когда оставляют без ответа, с лукавой ухмылкой на бок,
чтоб ты не то, что пить, чтоб и дышать не смог.
Когда сердце – ядро, и оно выпрыгивает из тебя словами
в виде новых своеобразных строк.
Кто-то верит, что существует Бог, я же исповедую чистый спирт,
когда заодно мы с ним, кто-то из нас, наконец – то, спит.
12.04.12