Лишь только смолк мой голос, повисло напряжение,
Тишину нарушал вентилятор, да лай соседского пса;
Кто-то моргал, кто-то меня лица выражение,
Татьяна Ивановна сопела, а Антон ухо чесал...
Осень наступила, но лето не сдавало позиции,
Поэтому жара с духотой одолевали нас жестко;
Но Рома твердость сохранял, не разрешал оголяться,
Мол, открытые части тела мешают духовному росту...
"Итак, все просто," - я вытянул ноги, улыбнулся, -
"Пойдем по часовой стрелке тогда, Боря, вперед!.."
Тот насупился, будто из-за чего-то он дулся
Лично на меня и на весь окружающий его народ...
Молвил осторожно: "В этих стихах говорится,
О том, какими хочет нас видеть Господь;
Нам нужно это принять и потом измениться,
Чтобы стать не Него чуть-чуть похожими хоть..."
"Замечательно!.." - я был удивлен, поражен
Тем глубоким анализом, что предоставил Санек;
Вообще-то не отличался словознанием он,
Вот толкнуть килограмм пятьдесят действительно мог...
И часто, скучая, пропадал в сарае Раевки,
Где тягал самодельные гантели и штанги;
И пояснял: "Я выпускаю пар, ведь нету девки,
Вы же не хотите, чтоб я нарушил ваши порядки!.."
"Саша, а что значит, вы свет этого мира?..
Как ты думаешь, что Иисус имеет в виду?.."
Но не успел он рта открыть, изменилась картина,
Зашевелились головы в ближайшем к выходу ряду...
Шум нарастал, двери дома распахнулись,
Мелькнул в коридоре Авдеев, затем пацан молодой;
"Так, продолжаем," - я поднялся со стула, -
"Юра, подмени меня, занимайтесь главой..."
Задернув за собой занавеску, я обернулся
И встретился с исхудавшим лицом Авдеева Саши;
Однако экс-молитвенник показал, что не сдулся,
Воскликнув: "Сергей Николаевич, вот и свидание наше!.."