•
Написал я в осенней повести,
Как в такой же осенней мгле,
Я и Бог – на последнем поезде
Проезжаем по русской земле.
Проезжаем по жалкой осени,
Где по омутам тишины
Деревеньки мои разбросаны,
Как осколки былой войны.
Сколько злого вокруг, колючего,
Холодны лабиринты дорог.
Бог грустит и читает Тютчева,
И в окошко глядит, как бог.
Там пьют водку и семечки лузгают,
Воспевают своё христовство,
И во имя Его безумствуют,
И воруют во имя Его.
Пепелища. Разруха и бедствие.
Бог вздыхает: «Ну да, ну да…»
Вот и всё. Завершается следствие.
Начинается время суда.
Я и Бог. Проезжаем по трупикам,
Через кровь и всполохи огня.
Я его причисляю к преступникам,
Он в преступнике видит меня.
Мы молчим. Настроение скверное.
Мы не знаем, что нам предпочесть.
Мчится поезд во тьму. И, наверное,
Всё останется так же, как есть.
Чтоб закончилась мука адова,
Мы сольём в поцелуе уста
И всё с той же тоской прокуратора
На распятье отправим Христа.