Москва, сожжённая дотла,
Французом занята была.
Пришёл он на свою беду
Сюда в двенадцатом году.
Мечтал Россию покорить,
Но смог её лишь разорить.
Там, где была его нога,
Пожаром встретили врага.
А тут зима и лютый холод,
Сожжённые дома и голод…
И понял м’сье Наполеон –
Какую глупость сделал он.
Обратный путь в краю разора
Стал символом его позора.
И закатилась навсегда
«Великой армии» звезда.
С тех пор минуло двести лет.
Переменился белый свет
И лишь следы найдёте вы
Той исторической Москвы.
Вот – Шереметьевский дворец,
Видать хранит его Творец.
В нём ничего не изменилось,
И время тут остановилось.
За ним, налево и направо,
Всё та же самая дубрава.
И та же церковь, тот же пруд
И век, как будто, тот же тут.
И, чудится, своих коней
Остановил тут маршал Ней.
Стоит угрюмый шевалье
С тяжёлой думой о жилье…
Пусть же, векам грядущим впрок,
Дворец минует тяжкий рок,
На память добрую всем нам
И в назидание врагам.
Погожаев Геннадий, Москва.