А жизнь измениться не сможет,
Хоть время летит под откос.
Пытаюсь…
И всё же, и всё же
В беду, словно в радость, пророс.
Вновь где-то, за дальним оврагом,
Безносая бродит с косой.
Бежать!
Но не сделаю шагу,
Лишь руки омою росой.
На самом последнем привале
Мне бросят в лицо приговор,
Мол, часто тебя целовали,
И к женщинам крался, как вор.
Любил не открыто, а тайно,
И прятал безумье греха,
Чтоб туфельки образ хрустальный
Облечь в золочёность стиха.
Чертил непонятной улыбкой
Гримасы в житейской пыли.
Предательство вместе с ошибкой
Тебя на закланье вели.
Надейся ж на Высшую жалость,
На милость бездонных Небес!
Покайся!
Ах, я не покаюсь,
Утратив к словам интерес!
Ведь в бешеной домне, где плавят
Надежды неправедных душ,
В пример мою жизнь не поставят,
Признав за негодную чушь.
Наверное, так справедливо,
Но каяться я не готов.
Был грешным, а только - не лживым,
Сгорая во имя стихов.
Пусть снова в горниле высоком
Пройдут сквозь пожары мои
И скажут:
- Он был одиноким
Страдальцем на плахе любви.
Р.Маргулис.