Строчки составлены Людмилой Степановой. Москва.
За околицу вдаль улетит пилигрим наш,
Кто надеждами потчевал Мир по ночам.
Он-то знал досконально различные гимны!
Ересь слухов всё спрятал, не оставив их нам.
И теперь в тишине, необузданной скукой печали
Коротаем мы бытности серой, промозглой круги.
Беспросветно желанье вернуться к истокам начала,
Путь обратный кромешнее! Там не видать уж ни зги!
Хоть запой соловьём! Но уж вряд ли меня оправдают!
Кто ж потуги бедняги в этой гибельной хмари поймёт!?
Если только во снах нам мелодию песни подарят!
Ей стихи не писал. И цветов не дарил,
Что ж сегодня случилось на свете?
Нагоняю я всё это что было сил,
Превзошёл остальных всех поэтов!
На вчерашней поляне, холодной, пустой
Ветер тот же, упрямый и дерзкий.
Но! Прости! И послушай! И рядом постой!
Как же всё изменилось предместье!
Чащи-рощи, в леса все ушли, дав простор
И ветрам разгуляться и травам!
Ты не думай! Теперь не тебе мой укор!
Как же были мы оба не правы!
Вон репейник, твой старый знакомый, цветёт,
А откуда же здесь разноцветь цикламенов?!
И шмеля уж забытый над полем полёт!
Даже в небе всё сплошь перемены!
Что ты видишь! Мильон необузданных роз?
Их здесь вовсе вчера не стояло!
Сколько с просьбой лила ты мне жалобных слёз,
Что вниманья и ласки моей было мало!?
Этот пурпур, волнующий тело в грозу,
Не намокшие бархаты нежных соцветий!
Будет сладко! О если ты пустишь слезу,
Я ж прислал в них из давнего сердца приветы!
На глазах распускаются гроздьями сны...
Отдаляясь фрагментами новых явлений.
Ты в тепле долгожданной забытой волны,
Дождалась от меня неземных обновлений!
Вот и ты расцвела под объятьем моим,
Задыхаясь теперь лишь от нежности жгучей!
Эти розы не вянут! Цветут лишь двоим.
Ты здорова совсем! И тебе стало лучше...
Спасибо Чехову за вечный сей Сюжет!
Он, как Шекспировский спектакль или балет.
Кто нас свергает с верного пути?!
Нам заплетает паутину бездрожья?!
Как в непроглядной темени найти
Тропинку истины, хотяб и Божьей?!
Не окунуться в лживую печаль,
Страшащую бессильем и безвольем.
Чтоб постоянно не было нам жаль
Потерянного светлого раздолья.
Из коридора замкнутого прочь,
Хоть время на раздумье ранит, тая.
Забыть скорей разнузданную ночь,
Не манит будущность под сумраком такая.
Найти просвет иль блик, а там и луч!
Глотком насытиться надежды на спасенье!
Но тщетными мечтаньями не мучь,
Своё, больное без того, воображенье.
Не уготован лёгкий путь назад.
Вперёд - и вовсе странно неизвестен,
Ну, может, ангелы на помощь прилетят.
Или с какой благою в радость вестью.
Прими,как дар, посул из нежных уст,
С усильем свежим в путь свой устремись.
Вновь оживится песней райский куст.
Ты, выйдя к свету, взор направишь ввысь!
Бесславен путь для встреч с причиной,
Она сурова, и черства, и алчна до души,
В ней зарождение любви! Её ж кончина.
И вас, завлекши в плен, желает затушить.
Её вину не взвалите на плечи,
Перешагнуть попробуйте рубеж.
Пусть вам бороться с ней уж нечем.
Убейте рознь! И что в делах промеж.
Она, быть может, мается не мене.
А вы зажали сердце, как хирург!
Купите и сварите на смех ей пельмени!
Представьтесь, что вы нежный Микки Рурк!
А вы всё: "Сложности! Препоны! Разногласья!!!"!
Примите в примиреньи главное участье!
помяну тебя в своих молитвах!
И сердца раны все прижгу слезой!
А на полях, при каждой с жизнью битвой,
Прикрою твоё тело я собой.
Всё из себя возьму тебе на помощь,
Ты только подскажи, а что б ещё?.
Я за тебя всех разгромлю наотмаш!
Поверженным в боях мы потеряем счёт.
А наш огонь? Нас не сожжёт! Он нежный!
Растопит лишь торосы и снега вокруг.
Ты только оставайся вечно прежней!
Ты друг! И лучше всех подруг.
Строчки составлены Изольдой Роднянской. Москва.
Ваша память и есть благодарность.
Мы лишь это и можем воздать.
А уход? Что ж! Печальная данность!
Очень грустно! Тем более - мать.
Нет скорбей выше страшных потерь
матерей и детей раньше нас.
Но не ведома к промыслу дверь,
За порогом всевидящий глаз.
Кто решает, кому и когда,
Бренный Мир поменять на иной!
На Земле будут литься всегда
Реки слёз потерявших покой.
Строка Степановой Людмилы Ивановны. Москва.
Переполнены горем бездонные трюмы.
Мои строки.
Обезглавленный призрак спешит на постой.
Мысли робко сползают - больны и угрюмы.
Не найти ни блаженство ему, ни покой!
Из Мира выскочил! А он уж содрогнулся!
И раскололось зарево времён!
А я в немислимость мечты проснулся!
Средь призраков не явленных колонн.
Мистическое разрывалось Эго!
Давила изнутри несметность струн.
Я этим Демонам ни друг, и ни коллега,
Ни бегемот я, ни медведь-шатун...
Но зарыдали чувственно оркестры,
Звезды паденья обнажая звон!
Вдруг, оглушая Космоса "Окрестность",
Движеньям мысли странный дав разгон...