Я отбивался от бандитов,
когда они, на нас напав,
достали из карманов биты...
Последний делая напас,
я вынул из сутаны бритву
и сразу пулей к главарю:
" Ну, что ж, продолжим нашу битву!" -
ему я так и говорю.
На что бандит мне вдруг ответил,
очей потупив ясный взор:
" Я странен был, не как все дети,
а папа мой был прокурор.
Однажды я домой вернулся из школы
раньше лишь на миг,
смотрю, а папа-то мой голый,
и адвокат к нему приник.
Спросил я: "Папа, что за нонсенс,
зачем тут этот адвокат?"
Ответил папа: "Что ты, Солнце,
наверное ты молока
чуть перебрал и видишь глюки."
С тех пор решил я вором стать,
возьми, отец мой, на поруки
меня, не буду воровать
я в храмах и в домах влюбленных.
О, отпусти мои грехи!"
Упав коленопреклоненно,
такие мне прочел стихи:
она одна лежит одна
ногою бьёт о полость дна
рукою водит по стеклу
выводит песню да не ту
выводит ноты да не те
в кромешной лютой пустоте
она одна совсем одна
меж нами полая стена
тумана злая пелена
дурмана злая белена
меж нами ты меж нами я
меж нами камень полынья
полынь кряжи и бурелом
меж нами впадлу скука влом
меж нами йоу йе йе йе
и недопонимание
но стену я сломаю ту
наполню звуком пустоту
наполню соком трынь-траву
из плена вырву и ворвусь
сорву джек-пот запретный плот
за нами сразу приплывет
и унесет нас в дали на
места где есть прогалина
и раскаленные лучи
излечат чихи и прыщи
и скуку в падлу уведут
мы будем там мы будем тут
мы будем там и тут везде
купатся в яростной звезде
и отдаваться теплоте
играя в игры да не те
играя ноты да не те
в лапту в бейсбол и в чехарду
ату его а ту в фату
а этого в пиджак и бант
и рьянет гром и ураган
проснется первая гроза
из глаза потечет слеза
потом с себя мы снимем все
и наконец обнимемся
"Вот это да! Вот это праздник!
Уж больно хороши стихи,
Иди же с Миром, вор-проказник,
и больше не пиши ты их!" -
сказал ему, а сам подумал:
"Какой ужасный страшный бред!",
мелькнув блестящим строгим дулом,
достал из рясы пистолет...