Город–паук обескровил меня,
Завернув в паутину проспектов и улиц,
Словно бомжа какого, ключами звеня,
Посадил под замок средь балбесов и умниц,
Что меня всё равно не признают своим,
Слишком выбрит и грязен не очень,
Сквозь решётку смотрю на небесную синь,
И душой принимаю промозглую осень.
Слякоть грязью забила стекло,
Через муть брызнет солнце случайно,
Чтобы лишь осветить бытовухи дерьмо,
Чтоб на воздух мы рвались отчаянно.
Паутину – в разрыв, паука – в унитаз,
И решётку на мелкие части,
Мы упрем в этот город наш яростный глаз,
Чтоб лишить его дьявольской власти.
Спит наш город-паук, но гребет свою дань
Не взирая на кризис-разруху,
Но, не дай, Бог, проснется голодная рвань
И с размаха как врежет по уху.
Так уж было в истории нашей страны,
Не втемяшилось нынче кому-то,
Чтобы праздник устроить для сатаны,
А Христосу вновь вечная мука.