11.06.2009-03.07.2009
Было ли, не было, кто его знает,
В землях Ингушских след исчезает…
В неком селеньи рос мальчик Ахмет,
Мать умерла, лишь родился на свет.
Ну, а отец вскоре снова женился,
И во вторую жену он влюбился.
Ей не перечил, во всём помогал,
Пасынок, ясное дело, мешал.
Камень вода непременно обточит,
Выполнит муж, что жена ни захочет.
Изо дня в день повторяла слова,
Сына-де видеть она не должна.
Мальчик мешает им счастливо жить,
В чаще лесной его стоит забыть.
И, как бывает, муж вскоре поддался,
Утром, однажды, в дорогу собрался.
Путь им неблизкий тогда предстоял,
Целую торбу еды муж собрал.
Сев на арбу, посадил рядом сына,
Тронул коня, и арба покатила.
Солнце всё выше над головой,
Нет остановки пока ни одной.
Проголодался Ахмет, стал просить
Сделать привал, чтобы перекусить.
Конь остановлен, дорога крута,
Слева над ними нависла скала.
Справа глубокий зияет провал,
Торбу Ахмету отец передал.
Мальчик несмело её развязал,
Выпал чурек и скатился в провал.
"Лезь, доставай", - приказал тут отец,
Нечего делать, полез вниз малец.
Долго и тяжко Ахмет опускался,
Несколько раз он чуть-чуть не сорвался.
Всё это время отец наблюдал,
Кто его знает, чего он желал.
Спуск завершился, однако, успешно.
Жизнь любит тех, кто на деле безгрешен.
НАйден чурек, но подъём невозможен,
Слишком он крут и для мальчика сложен.
Всё же, Ахмет вверх забраться пытался,
Но, не сумел, как малыш ни старался.
Мальчик заплакал, отец отвернулся,
Тронув коня, даже не оглянулся.
Помнил, жена если что, не простит,
Сын-то ведь жив, а душа отболит.
Так и уехал, Ахмет разрыдался,
Понял, один он на свете остался.
Что было делать? Подумав немного,
Мальчик побрёл каменистой дорогой.
Шёл он, пока наступил поздний вечер,
Видит: бредёт ему кто-то навстречу.
Кто б это был? Ну, конечно, колдунья!
Старая, страшная ведьма-вещунья.
Молнии чёрные глазки метают,
Злобу с досадой они отражают.
Ведьма бросает: “Нахальство какое!
В собственных землях лишают покоя!
Как ты посмел заявиться сюда?”
“Я не нарочно, беда привела”, -
Тихо, спокойно Ахмет отвечает, -
“Только гостей, разве бранью встречают?”
Ведьма признала тут, что неправа,
В гости в свой дом его жить позвала.
Он без раздумий согласие дал,
Лучшего в данный момент, и не ждал.
Дом был огромен, в нём комнат без счёта!
Да… предстояло Ахмету работы!
Ужин окончен, колдунья встаёт,
Целую связку ключей подаёт:
“Я буду спать, и не меньше недели,
Ты, отдохнув, принимайся за дело.
Даром никто не имеет еду,
Нужен порядок, люблю чистоту.
Только не смей забираться сюда!”-
Пальцем тыкнула, - “иначе беда.
С жизнью расстанешься, понял, мальчишка?
За ослушание выпущу кишки”.
Ведьма ушла, а Ахмет постоял…
Спать не хотелось, малыш размышлял.
Что же в той комнате? Кто его знает?
Но любопытство его разбирает.
Мальчик рискнул: - Эх, была, не была!
Щёлкнул замок, дверь открылась сама.
Конь на цепи пред Ахметом стоял.
Был он уставшим, и видно страдал.
Ласково шею погладив коня,
Мальчик подумал: “Такой же, как я”.
И произнёс: “Я тебе помогу,
Камень сейчас подходящий найду”.
Стал разбивать им железные звенья,
Тяжкий был труд, но пришёл к завершенью.
Конь потянул, аж спина напряглась,
Сделал рывок, тут уж цепь порвалась.
Далее, мальчик с конём рядом жил,
Целых три дня и кормил, и поил.
Если к больному хороший подход,
Силы вернутся, и он расцветёт.
Так получилось и с нашим конём,
Стал он готов, чтоб скакать под седлом.
Ну, а поскольку умел говорить,
План свой Ахмету решил предложить.
Двери всех комнат пооткрывать,
Сбрую с одеждой себе подыскать.
Старую - просто в котомку сложить,
Да, и к седлу её приторочить.
В точности выполнил мальчик слова,
Конь, ведь, не будет советовать зря.
Выглядеть славно стал юный джигит,
С внешностью чудо одежда творит.
“Ну, а теперь, забирайся в седло,
Время исчезнуть отсюда пришло”, -
Конь произнёс, мальчик сел на коня.
Миг… и внизу оказалась земля.
За семь морей перелёт совершён,
Надобен отдых хороший и сон.
А, перед тем, как на землю прилечь,
В форме приказа АхмЕт слышит речь:
“Мы не спаслись ещё, должен ты знать,
Ведьма проснётся, нас будет искать.
Может явиться на том берегу,
Не доверяй ей, и будь начеку.
Ей не впервой обмануть и солгать,
Помни, добра от неё нам не ждать!”
Что же, уснули и конь, и Ахмет.
Ночь пролетела, забрезжил рассвет.
Ведьма на том берегу показалась,
Что-то сказала, затем разрыдалась.
Ласково старая ведьма просила
Вырвать из гривы коня волосину,
НА воду бросить, чтоб мост появился,
Мальчик обидел её, не простился.
Крепко обнимет его на прощание,
Скажет напутствие и... до свидания!
Жалость в душе у ребёнка проснулась,
К гриве рука малыша потянулась.
Волос был вырван и на воду брошен,
Мост через море за миг переброшен.
Тут же старуха его перешла,
Вид был ужасен, сверкали глаза.
- Ты, муравей, попытался удрать!
Бедную женщину обворовать!
Месть моя будет безумно страшна:
Я разорву и тебя, и коня!
Ведьма бежит, чтоб Ахмета убить,
Тот же, в испуге, сумел отскочить.
Конь смог копытом колдунью ударить,
В волны морские старуху отправить.
Та утонула, минУла беда.
С лёгким укором конь бросил слова:
"Что ж, мой совет, ты малыш, позабыл?
Если б не я, где сейчас бы ты был?
Должен теперь я покинуть тебя,
Вещи свои отвяжи от седла.
Новые в сумку взамен положи,
А, надевай те, что были, свои.
Вырви себе три мои волосины,
То - за разбитые цепи, спасибо.
Если, мой друг, попадёшь ты в беду,
Спалишь одну, я на помощь приду.
Ну, а теперь, в путь-дорогу иди,
Скоро селение сможешь найти.
Там, за еду ты наймись в сторожа,
Сам будешь сыт, под присмотром бахча".
Конь развернулся и прочь ускакал,
Мальчик дорогой, вздохнув, зашагал.
Принят он сторожем был на работу,
Дни полетели легко, беззаботно.
Изредка только Ахмет вспоминал,
То, как мальчишкой сюда он попал.
Рад был, что мачехи злой рядом нет,
Что за работу обут и одет.
Годы промчались, Ахмет возмужал,
Крепким и рослым красавцем он стал.
Случай счастливый бывает нечасто,
Раз, посетили бахчи той участок
Царские дочери, чья красота,
Многих джигитов сводила с ума.
Старшим царевнам арбузов хотелось,
Младшая ж, к юноше пригляделась.
"Как он красив! Лучше я не встречала", -
Сердце в груди её затрепетало.
Да, и Ахмету она приглянулась,
Вспыхнула страсть, и желанье проснулось.
Долго смотрел он царевнам вослед,
Счастье мелькнуло, и вот его нет.
- Кто он, бедняк, чья в заплатах одежда, -
Мысли витали, и гасла надежда.
Подданных царь через день собирает,
Царскую волю свою оглашает.
Дочкам он хочет мужей подыскать,
Каждая будет сама выбирать.
Весть по аулам гонцы разнесли,
Всех неженатых мужчин обошли.
Толпами юноши шли во дворец,
Виделся каждому царский венец.
Ну, и конечно, царевна в придачу,
Где ещё встретишь такую удачу!
Все собрались, не пошёл лишь Ахмет,
Веры у юноши к случаю нет.
Взвесив все шансы, он дома остался,
А от царевны в уме отказался.
Яблоку негде упасть пред дворцом,
Царские дочери вышли с отцом.
Выбрала старшая княжьего сына,
Белая лошадь под ним, что картина,
Блещут одежды роскошным шитьём,
В золоте сбруя, собой недурён.
Царь был доволен и заулыбался,
Выбор достойным ему показался.
Очередь средней царевны настала,
Ну, и кого же она подыскала?
Юношу статного княжьего рода,
Конь вороной под ним редкой породы,
Сбруя отделана вся серебром,
Ликом неплох, взгляд пылает огнём.
По сердцу выбор пришёлся царю,
Мысленно дочь он повёл к алтарю.
Очередь младшей теперь наступает,
Всех рассмотрев, она не выбирает,
А отвернувшись, безмолвно стоит.
Царь удивлён, потому говорит:
"Что, ни один не по нраву тебе?"
Дочь отвечает: "Отец, здесь не все".
Царь посылает гонц0в привести,
Выяснить, кто же посмел не придти.
В скорости дан государю ответ,
Что одного только сторожа нет.
- Парня немедля доставить сюда!
Бросился к лошади царский слуга.
Только Ахмет пред царём предстаёт,
Руку царевна ему подаёт.
И произносит: "Его выбираю,
Сердце своё лишь ему обещаю".
Все так и вскрикнули, царь был взбешён,
Но произнёс: "Моё слово – закон.
Дочери выбрали, быть посему.
Только где жить им, уж сам я решу.
Младшая - наш опозорила сан,
Будет ей дом по достоинству дан.
Старших с мужьями возьму я к себе,
Те, кто мне люб, будут жить во дворце".
"Рядом с любимым на всё я согласна", -
Молвит меньшая, - "и жизнь не напрасна".
Свадебный пир превзошёл ожидания,
Здесь исполнялись любые желания.
Лучшие вина рекой разливались,
Яства диковинные подавались.
Свадьба окончена, жизнь продолжается,
Царская воля осуществляется.
Младшей царевне назначено дом:
Старый коровник подарен отцом.
Старшие – в царских палатах живут,
Праздную жизнь беззаботно ведут.
Впрочем, и младшей неплохо живётся,
Там, где любовь, счастье тоже найдётся.
Год не прошёл, государь захворал,
Лучших врачей у постели собрал.
Те, осмотрев его, книги листали,
Спорили долго, да, хворь обсуждали.
И объявили: "Болезнь непроста,
Надобны печень и лёгкие льва.
Лев тот живёт на высокой горе,
Труден к ней путь по пустынной земле".
Кто же поедет лекарство добыть,
В схватке, иль хитростью льва победить?
Старших зятьёв собирает весь двор,
Что до Ахмета, то здесь вышел спор.
Царь даже слышать о нём не желал,
Всё же, подумав, согласие дал.
Просьба царицы всё дело решила,
Младшую дочку мать очень любила.
- Ладно, пусть едет, в него я не верю,
Где оборвАнцу сразиться со зверем?
Дать ему старую клЯчу, ружьё,
Ну, и в придачу, похуже седло.
В путь отправляются наши зятья,
Первыми скачут любимцы царя.
Сзади Ахмет еле едет на кляче,
Что ж, пожелаем героям удачи.
За поворотом князья исчезают,
Тут же Ахмет волосину сжигает.
Только она догорает дотла,
Как пред собою он видит коня.
Конь вопрошает: "Какие дела?
Что за заданье дарует судьба?"
- Надобны печень и лёгкие льва,
Чтоб отступила болезнь от царя.
- Ну, доставай из котомки оружие,
Да, и одежду, пусть делу послужат.
Клячу оставишь, пускай попасётся,
Сил для пути во дворец наберётся.
Переоделся Ахмет, взял ружьё,
Острый кинжал, и запрыгнул в седло.
Он, что есть мочи, пришпорил коня,
Через мгновенье конь в небо взвилсЯ.
Длился полёт над пустыней безводной,
Жаркой, палящей, огромной, бесплодной.
Стало Ахмету не по себе,
Еле держался от зноя в седле.
Вот, наконец, подлетели к горе,
Близилось время к вечерней поре.
Передохнули, и конь говорит:
"Дело такое тебе предстоит:
Видишь поляну, за нею провал,
Надо, чтоб лев в него как-то упал.
Пуля его не берёт, к сожалению,
Ждёт в поединке тебя поражение".
Тут уж смекалку Ахмет проявил,
Палку у края поляны зарыл.
Сверху на палку набросил он бурку,
Словно стоит человека фигурка.
Сам за поляной укрылся с конём,
Хищника ждать, как и д0лжно, с ружьём.
Вскоре из чащи раздалось рычание,
Через минуту лев был на поляне.
Что за красавец, а грива, какая!
Царская кошка, и очень большая!
Выстрел Ахмет из ружья произвёл,
Лев встрепенулся… фигуру нашёл.
Прыгнул, желая врага разорвать,
В пропасть слетел, продолжая рычать.
Там он об острые камни разбился,
К телу Ахмет на коне приземлился.
Вырезал лёгкие льва и печёнку,
И захотел всё упрятать в котомку.
Конь произнёс: "Погоди, не спеши,
Слово волшебное прежде скажи:
Печень пусть горечью отдаёт,
Лёгкие ж, будут слаще, чем мёд".
Тут же Ахмет повторяет слова,
Пряча в котомку органы льва.
"Далее следует так поступить", -
Конь продолжает речь говорить,-
"Встретим кого, лишь печёнку отдай,
Лёгкие льва ты себе оставляй".
Вот, позади перелёт над пустыней,
Едут навстречу князья по равнине.
Только Ахмета они не признали,
Остановились, вопросы задАли.
- Славный джигит, Вы откуда, куда?
- Был на горе, где убил злого льва.
Органы вырезал, ведь говорят,
Сила в них есть, хоть кого исцелят.
Еду домой, тороплюсь, извините.
- Мил человек, просим Вас, помогите!
При смерти царь наш, лекарство продайте,
Денег больших нам не жаль, выручайте!
- Что ж, ваши просьбы меня убедили,
Дам вам печёнку, коль вы попросили.
Денег, пожалуй я с вас не возьму,
Только нагайкой стегну по плечу.
Переглянулись князья: - Так негоже,
Гордость и честь для джигита дороже!
- Ну, как хотите, прощайте, тогда.
Посовещались немного князья.
- Знаешь, никто не узнает о том.
- Верно, и будем любимы царём.
Сняли черкески, подставили плечи,
Гордость смирили, а делать-то нечего.
Правые плечи отметил Ахмет,
Печень отдал и… пропал его след.
Тут и князья поспешили домой,
Каждый был втайне доволен собой.
Прибыли вскоре князья ко двору,
Львиную печень доставив царю.
Гордо джигиты при всех доложили,
Льва, мол, в бою одолели, убили.
Двор, как героев, их принимает,
Царь со слезами зятьёв обнимает.
Печень отведав, он кривится горько:
- Господи, гадость какая, и только!
И улучшения не ощущается,
Сил почти нет, они не возвращаются.
Временем тем, и Ахмет подъезжает,
Переодевшись, коня отпускает.
В старой одёже на клячу садится,
Но, для дворца такой вид не годится.
Едет к жене, та коня принимает,
Мужа целует, затем сообщает:
"Раньше мужья у сестёр возвратились,
Льва одолели, геройством хвалились.
Печень доставили, жаль, что она
Сил не прибавила, не помогла.
Батюшке худо, что делать, не знаем.
Ты-то, как съездил?" Ахмет отвечает:
"Лёгкие в сумке возьми и свари,
Да, во дворец, поскорее снеси".
Дочка меньшая к царице пришла,
Лёгкие льва для отца принесла.
Царь недовольство своё показал,
Выбросить лёгкие те пожелал.
Доктор вмешался: "Лекарство любое
В случае вашем попробовать стоит!"
Съев лишь кусочек, царь помолодел,
Хворь отступила, и взгляд заблестел.
"Вкусно", - и лёгкие царь доедает,
На ноги встал, а затем заключает:
"Лёгкие младшая дочь принесла,
Львиную печень – старшИе зятья.
Их сочетание мне помогло,
Все постарались, вот только одно:
Я не могу дочь меньшУю простить,
Пусть продолжает в коровнике жить.
Выбрала пару себе не под стать,
Впредь будет думать, а не поступать".
Далее жизнь потекла, как обычно,
Тихо, размеренно и привычно.
Только не мне вам, друзья, объяснять,
Не повор0тишь течение вспять.
Минуло время, и слёг государь,
Снова над царством нависла печаль.
Лучшие лекари долго судили,
И, наконец, свой вердикт объявили:
"Есть от болезни лекарство одно –
Дикой косули добыть молоко.
Только косули живут за горами,
Преодолеть их не в силах мы с вами.
Лишь настоящий, достойный джигит,
Справится с делом и подвиг свершит".
Старших зятьёв отправляют в поход,
К матери младшая дочка идёт.
Просит для мужа ружьё и коня,
Уговорить, как-нибудь, в том царя.
Царь с неохотой согласье даёт:
"Ладно, пусть едет на кляче в поход".
Тут же Ахмет на кобылу садится,
Взял и ружьё, если что, пригодится.
Едет в ту сторону, что и князья,
За поворотом слезает с коня.
Снова Ахмет волосину сжигает,
Конь богатырский пред ним возникает.
И вопрошает: "Ну, что в этот раз?
Рад буду выполнить твой я приказ".
- Нужно косули добыть молоко,
Но, говорят, те живут далеко.
Синие горы нам станут преградой.
- Не сомневайся, всё будет, как надо.
Переоденься, оружье возьми,
Об остальном расскажу по пути.
Вместе с Ахметом конь в небо взлетает,
И свою речь говорить продолжает:
"Мы приземлимся с тобой на поляну,
Выроешь там ты огромную яму.
Ветками замаскируешь её,
Чтоб до поры не приметил никто.
Диких косуль будет целое стадо,
Выстрелом их испугать будет надо.
Кто-нибудь в яму, да попадёт,
Вот и над0ишь, ведь время не ждёт.
Помни, косулю нельзя убивать,
Грех это, иначе будешь страдать".
Синие горы вдали показались,
Пару минут… за спиною остались.
Вышло всё так, как наш конь и сказал:
Выстрел косулю в яму загнал.
Полный наполнив бурдюк молока,
В стадо косуля вернулась жива.
Конь говорит: "Ты, Ахмет, не спеши,
НАдвое то молоко подели.
Слово волшебное стоит сказать:
Слева должно молоко сладким стать.
Справа – пусть горечью отдаёт,
Да, отвращенье с досадой несёт.
Далее знаешь, как поступить,
Старших зятьёв не забудь проучить".
Синие горы уже позади,
Конь приземлился, князья впереди.
Снова Ахмета они не признали,
Тот час же с ним разговор завязали.
Он им поведал о том, что добыл,
Тронул коня, словно очень спешил.
Стали князья тут Ахмета просить,
Что молоко, мол, желают купить.
Сколько запросит, согласны отдать,
Жизнь государя им надо спасать.
- Ладно, отдам половину, коль надо,
Только иная нужна мне награда.
Дайте нагайкой стегну по плечу,
Но, о другом речь вести не хочу.
Переглянулись князья, делать нечего,
Сняли черкески, подставили плечи.
Левые плечи отметил Ахмет,
Отдал бурдюк и… пропал его след.
Тут и князья во дворец поспешили,
Где перед всеми они доложили:
- Горы мы синие преодолели,
Труден был путь, живота не жалели.
Стадо косуль распугали слегка,
Всё же, добыв для царя молока.
Словно герои бурдюк отдают:
- Пусть молоко государю нальют.
Лишь пригубив молоко, что налили,
Царь аж скривился: "Чуть не отравили.
Надо же, горькая гадость какая!"
Впрочем, допил, вдруг она помогает.
Но облегчения не наступило,
Хуже лишь стало и затошнило.
Тут и Ахмет приезжает к жене,
Снова на кляче, а не на коне.
Конь по пути был отпущен Ахметом,
Где он успел стать переодетым.
Мужа жена поцелуем встречает,
И, как и д0лжно, тот час сообщает,
Что возвратились мужья у сестёр,
Их, как героев приветствовал двор.
А молоко в бурдюке было горьким,
Сил не прибавилось вовсе нисколько.
Что теперь делать, не знает никто,
Тут ей Ахмет подаёт молоко.
И произносит: "Снеси-ка вот это,
Я его д0был, объехав полсвета".
Только царевна к царице пошла,
Маме бурдюк с молоком отдала.
Царь, как узнал от кого молоко,
В ярости был, аж его затрясло.
- Вылить немедля! Не стану я пить!
Стали врачи его слёзно просить:
- Ваше Величество, смерть на пороге,
Выпейте, или протянете ноги.
- Что же, коль хворь не отступит иначе,
Надо попробовать, вот незадача!
Зять нелюбимый опять постарался,
Нет, чтобы князь, простолюдин достался!
Вкус молока оказался на диво!
Выпив его, царь промолвил счастливо:
"Да, вкуснотища! И силы вернулись!
Ну-ка, я встану". Тут все улыбнулись.
Думали, царь будет славить Ахмета,
Но государь и не мыслил об этом.
- Все постарались, спасибо зятьям,
Мне же, пора возвратиться к делам.
Снова привычная жизнь потекла,
Минуло лето, настала зима.
Только шагнула весна на порог,
Как государь, обессиленный слёг.
Лучших врачей у постели собрАли,
Посовещавшись, те хором признали:
"Для исцеленья лекарство одно –
У буйволицы добыть молоко.
Но, буйволица та не простая,
В море живёт, а в каком, мы не знаем.
Нужно её со дна моря пригнать,
Да, подоить, так, чтоб не испугать".
Тут же старшИе зятья огласили:
Это заданье вполне им по силе.
Льва и косулю смогли отыскать,
И буйволицу сумеют поднять.
Двор двух князей собирает в поход,
Сбрую, коней – всё получше даёт.
Младшая дочь, т0тчас к мужу бежать,
Чтоб о походе ему рассказать.
После к царице отправилась дочь,
Мама любимице сможет помочь.
Царь, как и ранее, перед женою
Нехотя лишь покачал головою.
Но, согласился: "Пусть едет Ахмет,
Клячу берёт, для него - лучше нет".
Сев на кобылу, Ахмет отъезжает,
За поворотом с неё он слезает.
Сжёг волосину, она догорает,
Конь богатырский за миг возникает.
И неизбежный вопрос задаёт:
"Что за заданье судьба нам несёт?"
- В бездне морской есть одна буйволица,
Очень огромна и света боится.
Нужно её со дна моря поднять,
Да, молока, хоть немного достать.
- Что же, мой друг, выполнима задача,
Переоденься, а как же иначе.
Должен иметь богатырский ты вид,
Как самый лучший, достойный джигит.
Прыгнул Ахмет, приодевшись, в седло,
Конь взвился в небо красиво, легко.
Целых семь дней продолжался полёт,
Всё это время был чист небосвод.
Вот, впереди замаячило море,
Конь опустился нА берег вскоре.
И говорит: "Приготовь-ка кувшин,
В море нырну я, конечно, один.
Как разыщу буйволицу на дне,
Тут же её подниму я к тебе.
Ты ж, не зевай, нужно сразу доить,
Чтоб буйволицу не погубить.
Если на суше её задержать,
Может погибнуть – мы будем страдать".
Вымолвил, и исчезает в воде,
Ну, а Ахмет ждёт с кувшином в руке.
Смотрит, что море вдруг забурлило.
Вздыбились волны просто на диво.
Катят на берег, одна за другой,
И из пучины вдруг вынырнул конь.
Держит в передних ногах буйволицу –
Чудо такое во сне не приснится:
Шерсть белоснежная, очень густая,
Длинная, невероятно какая!
Конь буйволицу на берег толкает,
Д0ит Ахмет её и отпускает.
Миг… буйволица исчезла в воде,
Море утихло само по себе.
Делит Ахмет молоко пополам,
Чтобы отдать половину князьям.
И, обращаясь к коню, вопрошает,
Что за слова тот волшебные знает.
- Надо признать, молоко столь сильн0,
Что не берёт ни одно колдовство.
Мы по-другому поступим с тобой,
Ты во дворец возвратишься со мной.
Не позабыл, милый друг, что сейчас
Видимся в третий, последний мы раз?
Больше тебе не смогу помогать,
Выполнив долг, вольным должен я стать.
Встретим князей – дашь им часть молока,
Доброй нагайкой “погладив” бока.
А во дворце будем раньше князей,
Сам всё расскажешь. Ну, в путь, поскорей!
Длился полёт, как и прежде, семь дней,
По приземленью, встречают князей.
Те не признали в джигите Ахмета,
Слишком богато уж был он одетым.
- Славный джигит, Вы откуда? Куда?
Что привело Вас в наши края?
- Ездил искать буйволицу морскую,
Поднял со дна, подоил и ликую!
Ведь молоко, говорят, то бесценно,
Выпьет больной, хворь уйдёт непременно.
- Мил человек, царь у нас умирает,
Если б, Вы видели, как он страдает!
Деньги любые готовы мы дать,
Просим Вас слёзно лекарство продать.
Выслушав речь их, Ахмет отвечает:
"Деньги доверия мне не внушают.
Разве, чтоб память была обо мне,
Дайте, нагайкой хлестну по спине".
Переглянулись князья, чудеса!
Шлют чудака им опять небеса.
Сняли черкески и спины подставили.
Чтобы удары им шрамы оставили.
Думали: "Ладно, пусть тело страдает,
Но, о позоре никто не узнает".
Спины отметил нагайкой Ахмет,
Отдал кувшин… и пропал его след.
Добрые кони достались князьям,
Только волшебный им не по зубам!
Первым примчался Ахмет ко дворцу,
Где и простился с конём на плацу.
К страже с кувшином затем подошёл,
Стражник его к государю провёл.
Как же иначе, вельможа пред ним,
Да, и в руках его полный кувшин.
По государеву было приказу:
Кто с молоком – проводить к нему сразу.
Царь лишь мельком на джигита взглянул,
Слабые руки вперёд протянул.
Взявши кувшин, молоко пригубил,
- Вкусно, и весь его тут же допил.
Силы вернулись, он на ноги встал,
И, обратившись к Ахмету, сказал:
"Юный джигит, Вы мне жизнь подарили,
Выполню всё, чтобы Вы не просили".
- Вы не признали меня, государь?
"Кто ты?" – взволнованно вымолвил царь.
"Ваш младший зять", - отвечает Ахмет.
- Ты, простолюдин?! Не может быть! Нет!
Боже, а где же старшИе зятья?
Ты их убил? Молоко их украл?
Временем тем подъезжают князья,
Гордо несут молоко для царя.
Входят в покои, кувшин подают,
Видят джигита… в глазах их испуг.
От удивленья язык проглотили,
Остолбенели, в лице изменились.
"Так было трижды", - Ахмет говорит,-
"Правду мою сейчас каждый узрит.
Я добывал все лекарства для Вас,
Сил не жалел, не смыкал часто глаз.
Верил, царю можно честно служить,
Преданно долг, исполняя любить.
Только столкнулся, по жизни, с другим:
Продана честь, нечестивец любим.
Старшим зятьям я лекарства давал,
В плату за это нагайкой стегал.
Их во дворце, как героев встречали,
Мне ж, с неохотой, едва отвечали.
Пусть свои спины покажут князья,
Есть там рубцы – значит, правда моя!"
Сняли черкески любимцы царя:
Каждый имеет три красных рубца.
Ахнули все, что царю оставалось?
Выгнать князей, растоптав свою жалость.
А простолюдину трон предложить,
Царство при этом на два разделить.
Гордый Ахмет отказался от трона:
"Мне ни к чему, ни дворец, ни корона.
Вместе с женой мы уедем отсюда,
В земли, где вырос я, родом откуда".
Так он и сделал… родная земля,
Сердцу милее и манит тебя.
Свят с колыбели родительский дом.
Дети и внуки, все счастливы в нём.