Когда я умру, вы развейте меня над Атлантическим океаном
Над чернильными водами, над пристанищем затонувших душ,
чтоб не доска гробовая мне последним была покрывалом
под вой и голос священника, несущего какую-то чушь.
И пусть летят все пылинки меня в обжигающую льдами воду,
так разбиваясь беззвучно о гладь, покой собой теребя,
Чтоб унести за собой слепую привязку к немому году,
Подсказку для тех, кто так клялся "Как же мы любим тебя".
Пусть сухой пепел с волосами седыми порежет небо,
Стремясь упасть ничкОм в холодное бескрайнее дно,
Вот так закончить свою никчемную жизнь мне бы,
Как после часа двадцать посредственного кино.