Девочку звали Лена. Старшая сестра Наташа - Ленкой, мама Аленкой, а отец - Алёшкой. Папа любил свою машину, мама любила всех, а Аленка всегда любила животных. Наверное, с этой любовью она уже родилась. И в доме постоянно жили хомяки, рыбки, морские свинки и прочая мелкая живность. Крупную живность не позволял завести отец, хотя она очень хотела собаку. Так сильно хотела, что даже устраивала некую демонстрацию перед родителями – стелила коврик на пол и ложилась на него. Но самое большое, чего ей удалось добиться подобными протестами – это возможность оставить в доме малюсенького помоешного котёнка. Она притащила его в дом, грязного, тощего и дрожащего от ужаса. Отец едва глянул на него, а мама потащила беднягу в ванную, купать. Котёнок быстро освоился в доме, стал гадить под диван и отчаянно чесаться. «Блох надо извести!» - заявил глава семейства, и взялся за дело. Соорудил из картона подобие воронки и надел ошалевшему кошачьему детёнышу на голову. На манер испанского воротника. После этого он щедро облил котенка хлорофосом. Впрочем, это мог быть и дихлофос. Аленкина детская память не запомнила такую незначительную деталь. Котёнок оФуел от такой наглости, вырвался из рук мучителя и забился под шкаф. Там он благополучно избавился от ненужной детали, поделившей его и без того маленькое тельце на две части, и с упоением принялся отмываться от вонючей гадости. Как он стал это проделывать? Ну, естественно, он стал делать это, как любая уважающая себя кошка. Языком. Тогда он ещё не знал, что даже токсикоманы дихлофос не лижут, а только нюхают. Но этот факт котёнка заботил меньше всего, и он продолжал это занятие весь вечер. Когда настало время ужина, Аленке показалось странным, что котенок до сих пор сидит под шкафом. Она раскорячилась на полу и попробовала вытащить малыша на свет божий. Но что это? Котенок висел в руках мохнатой тряпочкой, не подавая признаков жизни. На трубный рев Аленки, похожий на брачную песню динозавров, сбежалась вся семья. Отец с сомнением посмотрел на трупик в руках дочери, и удалился дочитывать газету. Старшая сестра зашмыгала носом и приготовилась вступить вторым голосом в арию динозавров. Аленка рыдала и уже начала икать от горя. Не растерялась только мама. О, мама, кто же, как не ты, спасала всех от мелких и не очень несчастий? Кто утирал простуженные носы, смазывал разбитые коленки и сидел ночами около детской кроватки, когда нестерпимо болело ухо? Впрочем, мы уклонились от нашего повествования. Не знаю, кто учил маму оказывать первую помощь нализавшимся дихлофоса котятам, но именно она взяла бразды правления в свои руки. Вернее, в руки она взяла котенка. Понесла его в ванную, и начала стирать мохнатую тряпочку. Затем завернула ЭТО в одеялко, подогрела молоко и начала с ложки вливать ЕМУ молоко в пасть. Девочки со страхом и любопытством наблюдали эту картину. Потом мама сказала: « Его жизнь в руках Господа» и положила несчастного на подстилку. Видимо, Господу нашему на тот момент не нужен был задохлик, воняющий дихлофосом. Котенок тоже понял каким то своим шестым кошачьим чувством, что ТАМ его пока не ждут. И пришел в себя.
На следующий день он снова весело носился по комнате, гадил под диван, но больше уже не чесался. Видимо, Господь забрал к себе блох. Зачем они ему? Эта загадка так и осталась неразгаданной. А котенок жил в доме не долго. Отец все-таки не смог простить ему свой «косяк», и нашел предлог отдать котенка другим людям.