Конечно, ты не позвонишь
и не придешь, и не напишешь.
Хотя бы знать, что жив и дышишь,
и, может, как и я не спишь.
Пусть окна – настежь, и сквозняк
обдаст апрельскою прохладой.
Ночь. Никотин как будто ладан –
всё, что осталось от огня.
Ты сам – ответчик, сам – судья,
амфитрион квадратных метров,
углов и стен с приставкой тетра –,
боюсь, здесь лишней буду я.
Но вслушиваясь в кровоток
и ощущая дрожь под кожей,
поймешь, насколько мы похожи,
и как печален наш итог.