Исход ностальгии ложится ажурно
Как в гавани птичьей ночлег перелета ,
Симфония ночи дыханием ноктюрна
Заре признается в терзании фагота .
Под белым покровом случайные лица
Как слепки с немой флорентийской скульптуры
Стремятся пройти сквозь глухие темницы
Пластичной резьбой бестелесной гравюры .
В последнем дыхании застывшего ритма
Всё лица и лица … Но лица другие
Застывшие как идеальная рифма
На гладких стигматах блажной ностальгии .
И краски повернуты тенью от солнца
Как лунный фаянс в круговой перспективе ,
Как будто душа словно горький пропойца
Последний приют нашла в пошлом мотиве .
Вся жизнь как паяц , скоморох на народе
Что громко крича, кувыркаясь , чудача
Вдохнул душу в блажь беспризорной босоте ,
Что б было не слышно ей горького плача .
И всё что парило в душе милой флейтой,
Сгорело , промчалось сном в сладостной муке ––
Что далью журчало в свирели заветной ––
Вместилось потешкою в детской свистульке .
Как время жестоко в нас что - то меняет ,
Иль может быть жизнь совершенно иначе
Запоминает , рисует , являет
Всю свою наготу безнадёжного плача .
Не пир Валтасаров –– застолица званным
Струит ностальгии медвяные вина ,
И тянется за её тонким обманом ,
В объятья любви стёжка блудного сына .
24.02.12г.